Он долго скитался.
Что-то понял.
Проникся.
Изменился…
А сейчас наступила ночь испытаний. Ему было трудно. Он еле сдерживал ментальную атаку бывших соплеменников. Все-таки возраст!
Лопались и осыпались амулеты и талисманы. Таяли, растворяясь в сизой дымке, обереги. Вспыхнул и распался защитный периметр. Твари приблизились к дивану, но Мастер Костяных Рун произнес заклятье последнего рубежа, и окружил себя белыми щитами. Враги яростно штурмовали эту преграду, а старик сидел на диване, обхватив слабо содрогающуюся коробку. Так курица прикрывает цыплят.
Энергия утекала из него, и не было возможности поддержать силы. Разве что силу рун израсходовать?
Нет. Жадность.
Да. Глупость.
Нет. Я справлюсь.
Нет. Руны мои…
А если?…
Ночные пастухи бились в стонущую преграду, казалось, их когти рассекают тугой туман.
И магические силы Мастера иссякли. Щиты стали падать.
Но вдруг за окном начало светать. Так бывает вопреки любому злодейству: жизнь продолжается.
И твари отступили, проклиная бессмысленный старческий героизм, ушли в никуда.
Когда первые ответственные бабушки вывели во двор внучат, а суровая Самсоновна заняла свою лавочку возле жасмина, Мстислав Константинович, опираясь на швабру, попытался выйти во двор. Идти было тяжело, он хрипло дышал и с трудом удерживал коробку левой рукой.
Небо очистилось от туч, в синеве ловко скользили городские ласточки.
Жизнь во дворе изменилась. Никто не смеялся, дети сторонились друг друга, а взгляды взрослых обрели хищную подозрительность. Даже тени выглядели недоброжелательно.
Мстислав Константинович, кряхтя, опустил коробку к ногам, приоткрыл ее и осторожно пошурудил внутри ладошкой. Из коробки робко выпорхнула стайка золотистых мотыльков. Брызгая апельсиновыми искрами, посверкивающие мотыльки полетели в разные стороны, как мыльные пузыри.
Он улыбнулся. Возможно, так улыбается хакер, запустивший в сеть новые вирусы.
Мотыльки разлетались по двору, мгновенно пикировали на плечи детей и взрослых, прикасались к людям и взмывали вверх в поисках очередного пациента.
Старик погрустнел. Больше ему не ходить по дворам. Ночной бой отнял все силы. Теперь он полный домосед. Если не сказать – инвалид. Кто-то, вероятно, будет приносить ему овсянку и кильку в томате. А о рунах придется забыть. На восстановление уйдут годы.
Топ-топ: из песочницы вылезла Уля, на лямке ее сарафанчика поблескивала золотистая пылинка. Наклонив по-воробьиному голову, малышка подошла к старому колдуну.
