– Фух, сегодня что-то сильно сопротивлялись.
Я смахнула слезу. Эту систему придумал и создал Де, когда начался конец.
На кухню я зашла с улыбкой. Защебетала птичкой, закрутилась, как детская заводная игрушка. Смахнула пыль, включила газовый баллон, налила воду из пластиковой бутылки в кастрюлю…
– Сейчас-сейчас, Ба, как ты и учила, открываю банку помидоров, теперь, Бенни, давай мне мякоть арбуза, да-да, семечки убирай!
– Я стараюсь, – ответил Бенни. Все же он побаивался Де. Или биты в его руках?
– Ба, Де, Бенни хороший, только медлительный! Честно, – тараторила я, стараясь не заплакать.
Такая знакомая кухня! Я тут провела половину детства!
– Я все слышу!
– Тихо, – сказала я ему, – теперь через сито мякоть. Ага, на огонь, Ба, на медленный, помню… Теперь перец…
– Эээ, – сказала Ба.
– Помню, помню, на верхней полке… Так, чили, молотый кайенский и чуток соуса табаско…
Вечер принес прохладу и темноту. Я разлила по глубоким тарелкам суп, подогрела на сковородке пирожки с мясом и базиликом.
– Кушайте, а мы в моей комнате побудем, – сказала я.
Мы поднялись наверх, сели на кровать. Заработал старый телевизор, а я полезла в шкаф.
– Смотри, кеды. Мамины. Они все хранят, с любовью, – сказала я, удивленная находкой.
Надела. Впору.
Закат.
– Не люблю смотреть, как они сейчас едят. Все разливается, пьют из тарелок, хватают руками, – печально сказала я, – как… зомби.
И заплакала. Бенни меня обнял:
– Все будет хорошо. Это болезнь, и скоро она отступит, они восстановятся…
Красная клетчатая рубашка нырнула в раскрытое окно.
– Попались, твари! – просипел он.
Я закричала, а Рубашечник резко ударил обухом топора по кучерявой голове Бенни. Следующий удар – мне в живот, и я упала ничком.
– Мне повезло, что я вас второй раз возле магазина вычислил, уродливые любители зомби, ничего, сейчас ты, шлюшка, получишь настоящего мужчину.
Он дернул меня за волосы, рванул футболку, схватил за грудь. Бенни лежал без сознания.
– Стой, я сама, – сказала спокойно. Медленно, виляя бедрами стащила шорты и резко кинула ему в лицо.
Ланью перескочила через кровать, он ринулся за мной, но родной дом помогал. Я успела выбежать на лестницу, с перепугу рванула лебедку…
– Шлюха малолетняя!
Худой, с бородой и вонючий. Не зомби, здоровый человек.
Я полетела вниз по лестнице.
– Не уйдешь, отымею, как шлюху, – просипел Рубашечник.
Бенни ударил его сильно, как учили на боксе. Сзади, со всей силы, по почкам. Тут же пригнулся от кругового удара топором, зарядил еще по брюху. Рубашечник покатился прямо на меня, упал сверху, придавил, схватил за ногу.
