– Человек? – глухо переспросила большелобая толстуха, поглаживая свернувшуюся на её коленях змею.
– Школьный сторож, которому было поручено запирать дверь ровно в восемь утра. Я прижался носом к стеклу, чувствуя, что проваливаюсь в болото. За спиной послышался громкий возглас: моя одноклассница вместе с мамой спешили к заветной входу. О, чудо! Увидев, как запыхавшаяся женщина машет рукой, сторож поморщился и распахнул дверь. Девочка мышью юркнула в коридор. Я радостно сунулся следом, но сторож оттолкнул меня. Лучше бы ударил… нет… убил.
Болото превратилось в пропасть с кольями на дне.
Я словно обжегся. Как он мог пропустить ту, что появилась после меня?! То есть безнадежно опоздавшую.
Я стоял в окружении десятка таких же несчастных, и всё не мог понять. Две моих секунды против опоздания на полминуты… Разве было так сложно простить эти секунды, засчитать последним рывком бегуна к финишной ленте?
Толстуха хрюкнула, змея зашипела. Собравшиеся беспокойно зашевелились. Ведущий хлопнул в ладоши, призывая к спокойствию.
Гоблин взволновано продолжал:
– Рядом со мной топталась большая девочка, старшеклассница. Она нервничала, то улыбалась, то хмурилась, постоянно кивала сторожу, который продолжал стоять у запертой двери, как часовой возле штаба. Эта девочка чуть не растоптала меня. Она жестикулировала и тихо просила: «Пусти, ну, пожалуйста!».
Под белой блузкой у неё колыхалась грудь, и мне стало неуютно. Сторож вдруг резко распахнул дверь, и девушка моментально просочилась в деревянное царство. Я хотел было шагнуть за ней, но наткнулся на мёртвый взгляд сторожа.
Я оказался изгоем.
Парией.
Недочеловеком.
Сторожу явно было приятно чувствовать своё могущество. Ощущать власть и упиваться призрачным наслаждением казни. Это была песчинка, искорка, осколок тени спящего под школой дракона… и он творил зло и несправедливость.
Не отрывая своего взгляда от моего, сторож смачно плюнул на лестницу. Отвратительная слизь шлепнулась на верхнюю мраморную ступеньку. Плевок обезобразил и уничтожил всю красоту и справедливость на свете. Так мне показалось в тот момент.
Три четверти часа что-то во мне ломалось и гнулось, изменяя навсегда.
Прозвенел звонок. Я вошёл в чужую школу другим человеком. Это был мир подлости и жестокости.
Более двадцати лет я жил с этим проклятьем. Не способный испытать доверие, видя всё хорошее через призму омерзительного плевка. Мои мысли, сны, мечты вновь и вновь возвращались к сторожу, который превратился в злого идола. Обрастал моими фантазиями, как виноградником. Моя память сохранила весь кошмар. Я стремился в школу, словно убийца на место преступления. Будущего преступления.
