Юная Кроу не поняла, как осталась и без панталон. Их место тут же заняло новое веяние моды, которое язык не поворачивался назвать одеждой. Девушка видела такое в дальних секциях бутиков, но всегда краснела до корней волос, представляя себя в чём-то подобном.
— Нравится? Я много не возьму, — улыбалась Мил-мил, держа за спиной вещи клиентки поневоле.
Агрессивный маркетинг во всей красе. Оливия тяжело вздохнула:
— Беру, — она мысленно поклялась спрятать это треклятое бельё в самый дальний сундук и никогда не доставать.
— Чудесно! К этому всему есть прелестные чулочки и подвязки. Сейчас примерим.
— Нет, я верю, беру и чулочки, и подвязки, только ради всего… — девушку била мелкая дрожь, а когда в переулке раздался знакомый окрик, она едва не упала без чувств.
— Госпожа Кроу!
— О, пресвятой Император, — запищала Оливия. — Это Ленц!
— Ваш жених? Вполне себе ничего. Правда, глаза грустные. Но как только он увидит это, ручаюсь…
— Мил-мил, он не жених мне. Коллега отца по работе. Отдайте одежду, умоляю!
Кто-то тронул занавеску соседней примерочной, и девушки едва подавили испуганный вскрик.
— Оливия? Лавочник видел, что вы убежали сюда. Я обидел вас чем-то? Клянусь, буду молчать весь оставшийся вечер. Только не прячьтесь.
Резким движением мужчина одёрнул ткань, за которой стояла парализованная от ужаса Кроу и Милдред Миле. Вот только реакция у последней оказалась поразительной для столь пышной особы. Блондинка резко выхватила зонтик из рук ошарашенного Ленца Кнехта и начала бить им мужчину наотмашь, приговаривая:
— Распутник, нечестивец!
Оливия сползла по стене и зарыла лицо в ладонях, а молодой изобретатель, получая удар за ударом, мысленно проговаривал ещё одну просьбу для Декарда Кроу.
Троица сидела в дилижансе и молчала. Ленц потирал скулу, на которой проступал внушительных размеров синяк. Оливия прижалась лбом к прохладному стеклу, грозившему лопнуть со стыда вместе с девушкой. И только Мил-мил, чудом избежав ареста за незаконную торговлю, пребывала в радостном предвкушении.
На переполох в переулке примчались законники, но благо к этому моменту Оливия успела натянуть поверх новоприобретённого белья свои вещи. Пришлось импровизировать и врать на ходу, чтобы выгородить торговку, ошарашенного Ленца и себя. В итоге девушка наплела что-то про сверхзаботливую компаньонку, принявшую друга семьи за уличного афериста.
На афериста Кнехт обиделся, но виду не подал. В итоге, признав двух выходцев известных семей, правоохранители расшаркались и ушли по делам.
