Пока Руф говорил, вдали послышался шум и многие невольники вбежали с вестию, что Плакида воротился.
Покрытый пылью, он сошел с коня, вошел в покои медленною походкой, подошел к жене и молча, в торжественном молчании обнял ее. Затем он подал знак, и все вышли из комнаты. Муж и жена остались одни.
— Стелла, — сказал он ей, — я расскажу тебе чудное дело. Ты знаешь, что война и завоевания были любимою моею деятельностию. Я не знал страха… А теперь страх вошел в мое сердце. Я подавлен тем, что видел и слышал.
— Но что, что такое случилось с тобою, — сказала она, вглядываясь в него и читая на лице его великое смущение.
Слезы выступили на глазах его; он обнял ее и сказал ей с неописанною торжественностию в голосе:
— Слушай меня внимательно. Я преследовал огромного оленя, спускался за ним в пропасти, подымался на крутые горы, следовал за ним по дремучим лесам, переплывал быстрые реки. Так скакал я долго, не теряя его из виду, скакал через горы и долины, пока не достиг ущелья столь уединенного и живописного, что мне трудно описать его тебе словами. Над ущельем возвышался высокий утес. Олень влетел на него с быстротой молнии и остановился. Я взглянул вверх и увидал, что верхушка утеса озарена чудным светом, посреди которого сияло и блистало крестное знамение. Удивленный и пораженный сим зрелищем, я остановился и не мог отвести взора от знамения Креста. Тогда услышал я голос:
— Плакида, зачем не исповедуешь ты истинную веру? — говорил он, — по своей жизни и чувствам ты уже служишь Христу, сам того не зная. Твое милосердие, твои добрые дела, твоя чистая жизнь угодны Богу. Он призывает тебя в лоно своей св. церкви. Человек жизни чистой не может поклоняться кумирам и должен исповедывать Христа!
Голос умолк. В неописанном смущении и ужасе, я все глядел на сияющее знамение Креста и не мог понять откуда раздавался голос, который я слышал явственно. Наконец, собрав всю силу моего духа, я сказал громко и твердо.
— Чей это голос? Кто говорил со мною? Кто ты?
И голос отвечал мне:
— Я говорю с тобою во имя Того, Кто создал звезды и твердь небесную, месяц и солнце, день, ночь и зарю утреннюю; иди в город, сыщи служителя Христа, уверуй в него и крестись в Него.
Сияние, венчавшее высокую скалу загорелось ярким светом, едва не осветило меня, а затем потухло. Я упал на колена и горячо молился. Солнце зашло за горы, тень легла в глубокое ущелие. Я позабылся и не помню сколько с той минуты протекло времени. Когда я пришел в себя, конь стоял около меня, около меня спал и верный пес мой. Я взял коня за повод, сел в седло и медленно чрез горы и долины возвратился домой.
