— Ориэлл, куда ты пропа… — начала говорить Наргхнен, после чего осеклась и с нарастающим удивлением оглядела происходящее, после чего ее взгляд застыл на мне. — Денис, что вы тут устроили?
— Лично я планировал устроить оргию с десятью прекрасными сисястыми эльфийками. — ответил я, разводя руками и пожимая плечами. — Но местные че-то не оценили идею.
— Тогда ты не по адресу. У светлых эльфиек бюсты большими не вырастают. А если серьезно? — наклонила она голову и перевела взгляд на продолжающую свои забавы с уже безухой игрушкой Эдюффт.
— А если серьезно, то я принес вон тому долбоэльфу, с которым ты уже знакома, его сюрикен, с которым ты тоже знакома. — ответил я ей и тоже посмотрел на мелкую. — Эдюффт, ну хорош уже, пожалей дедулю. Ему еще на клизму идти.
— Он во мне, между прочим, десять лишних дырок сделал. — надулась девчушка, но издевательства прекратила. Не спеша, однако, слезать с его груди. — А я в нем только семь успела! С него еще три дырки!
— Так вот. Он, сцук, сюрикен забрал, и велел нас на корм дриадам пустить. Ебал я в рот такое гостеприимство. — закончил я мысль. — Попроси его нас отпустить, да мы уже разойдемся. Я даже, так и быть, сделаю вид, что ничего не было, при условии, что он сам себе новые уши отращивать будет.
— Госпожа, вы знакомы? — прохрипел Ориэлл.
— Конечно, я знакома с младшим из младших. — холодным голосом ответила богиня природы, а эльф окончательно побледнел, хотя и казалось, что уже просто бледнее некуда. — Немедленно его отпустите, иначе о спасении светлой рощи можете забыть. Он один для природы этого мира сделал больше, чем все вы все за сотню лет.
Уланиэль поспешила выполнить указание богини, но резко замерла, поскольку Пушистик всяких левых Наргхен не слушался, а от меня разрешения шевелиться эльфийка не получала. Поэтому змеебой зашипел и, оскалив зубы, застыл в паре сантиметров от ее носа.
— Пушистик, вольно, боец! — обратился я к своему питомцу. — Укусишь, только если она нас не отпустит. Пусть она возьмет пульт от редьки.
Зверек фыркнул и, прекратив скалиться, отошел от Уланиэли. Та осторожно, медленно, постоянно оглядываясь на Пушистика, взяла из груды своих непонятных артефактов какую-то гравированную деревяшку и сжала ее в кулаке. А удерживавший нас все это время в плену овощ поставил коконы с монстродерами на пол и медленно убрал свои лианы, стягивая их в плотные клубки, гроздью собранные на макушке, словно пучок брюссельской капусты. Даже клумба широких полуметровых листьев сверху, оказывается, есть. А я думал — это заросли лопуха какого-то местного у дороги росли! А оно вон как все сложно тут у них, оказывается. Само же растение, после того как втянуло все щупальца, отползло к стене и там, подтянув под себя корни, расслабленно опустилось на пол. Магия с системой вернулись к нам, к слову, сразу же, как с тела убрался последний росток ее лиан.
