- Поцеловала болонку, когда мне было три. И она меня. Большинство детей после такого начинают бояться собак. Но только, блин, не я. Представляешь, мама говорит, что я и ту скандалистку так и не научилась остерегаться. Истинная собачница. И сейчас, что странно. Теперь, казалось бы, мне должны нравиться кошки. Ну, так положено, наверное. А у меня к ним совершенно не лежит душа!
- Я тоже не очень люблю кошек, - сказал Максим.
Он зевнул, не сумев сдержаться. Прищурился, силясь рассмотреть положение стрелок на настенных часах. С улицы, выделившись из обычного ночного шума, донесся чей-то смех.
- Скажи, а я красивая? – спросила Алиса.
Она чуть откинулась назад, предлагая Максиму себя рассмотреть. Выгнула спину, словно акцентируя внимание на своей груди. Приподняла подбородок, демонстрируя шею. Смахнула с оголившегося плеча волосы.
Предательская улыбка не позволила Максиму поддержать серьезность момента.
- Очень. Очень красивая.
Алиса хитро прищурилась.
- На самом деле? Или с точки зрения настоящего художника?
- Да какой из меня художник? – сказал Максим и кивнул на стопку рисунков. – Ты же видишь, никакого вкуса. Лучше бы рисовал собак.
- Да уж. Что есть, то есть.
Девушка пальцем сдвинула несколько листов бумаги с похожими изображениями.
- Блин, как ей вообще удалось тебя подцепить? – спросила она. - Ты уж прости, но внешние данные у нее, мягко говоря, не очень. Нет, мила, не стара. И только-то. У нас в классе большая часть девчонок посимпатичнее были. Не обижайся, ладно?
- Не обижаюсь, - сказал Максим.
- Или тебе нравятся такие… похожие на мальчиков? Что тебя в ней больше всего привлекало?
- Я не знаю. У нас был банальный производственный роман. Она работала в моем зале официантом. Была сменщицей Марго. Мы много времени проводили вместе на работе. Сдружились. А потом… как-то так получилось.
- А потом однажды оказались в одной койке.
Максим кивнул.
- И ты начал ее рисовать. Вот, блин! Представляешь, - сказала Алиса, – мне начинает казаться, что нас сейчас трое!
Она обвела взглядом подсвеченную тусклым желтым светом комнату. Нахмурилась.
- Можно, я ее хотя бы из кровати уберу?
Девушка собрала рисунки в папку и с показной небрежностью швырнула на стол. Торшер задрожал, создав ощущение корабельной качки.
- Знаешь, - сказал Максим, – давай-ка ложиться спать. Завтра снова на работу. Нужно встать чуть пораньше: придумать тебе что-нибудь на завтрак. Придется сбегать в магазин.
Зевнул, прикрыв рот рукой.
