— Отец не хуже тебя! Из-за того, что будет платить алименты, он машину купить не сможет.
— Доченька, я умираю!
Марина опомнилась, когда мать упала на пол.
Мать долго лежала в больнице. Ее навещали соседи и сослуживцы, даже свекровь приехала из другого города.
— Горюшко ты мое, горе! Я сразу говорила, раз жизнь не идет — лучше разойтись, не мучить друг друга и дите не калечить…
— Ну, ладно тебе, бабушка, распричиталась. Папка тоже хороший гусь. И при мне мать ругал, и перед отъездом приказал: «Не слушай ее!»
— Оба хороши! Да ты кушай, кушай! На вот тебе куриную ножку. Похудела-то как! Осунулась… Поди, учиться-то стала хуже?
— Уже две четверки в табеле. Научишься с ними. Так они мне, бабулька, надоели, эти родители…
Мысли подсудимой прервал судья:
— Так почему же вы решили вернуться к матери, если перестали ее уважать?
— А куда мне деться? Куда? Я обиделась на всех. И на тетку: нашлась воспитательница с кулаками. Выдеру, говорит, тебя, как сидорову козу. На все село кричит: «Я тебе, шлюха, покажу, как письма блатные получать!» Разве я виновата, что мне прислали письмо: «Мы тебя под землей найдем! Тебе осталось жить немного». Если бы тетка умной была, она бы за меня заступилась, а не набросилась с кулаками… Вот и приехала я на вокзал, а денег на билет нет… Решила пойти по квартирам с тетрадкой, как будто выясняю, нет ли первоклассников, а если хозяева отвернутся или в другую комнату уйдут, то украду денег на билет в Краснодар. В квартире, где живет вот эта девочка, я взяла приемник. А когда она меня укусила, я схватилась за ножик… Перед отходом поезда меня задержали…
Подсудимая замолчала. Вроде сказала все. Что еще от нее ждут? В это время, как в школе, подняла руку потерпевшая:
— Я ее укусила потому, что она мне руки веревкой хотела связать.
При задержании у Марины нашли два письма. Написанные разными почерками и разными карандашами, они начинались одинаково: «Здравствуй, Мурка!»
В одном письме угрожали:
«Не забудь про левую руку! Если ответа от тебя не дождусь, то будет все, как я обещал. Дормидон приедет после 2 февраля, только не знает, как найти тебя, девочку-паиньку, как до тебя добраться».
— Что вы скажете в последнем слове? — спросил Марину судья после того, как выступили прокурор и адвокат.
Она бы сказала много. Несколько ночей не спала, думая, о чем просить суд в последнем слове. Даже половину ученической тетрадки исписала. Соседка по камере уговаривала начать так: «Прошу прощения у потерпевшей и у своих родителей…»
