Девчонки съежились от страха и слушали холуца с открытым ртом. Подошла фельдшерица. Хаим уже рассказывал про один смешной случай, который приключился с ним. Девчонки смеялись от души.
— Прямо артист! — сказала тетя Бетя, умиленно поглядывая на Хаима.
— Вот увидите, — вдруг произнесла Циля, — сейчас и немая появится у окна! Стоит нам собраться, и она тут как тут!
Все невольно посмотрели на распахнутое окно. И в самом деле в темном его проеме появилась Ойя.
— Вот видите, что я сказала?! — торжествующе воскликнула Циля.
Все рассмеялись. Ойя смущенно опустила глаза, наклонила голову, но от окна не отошла.
Хаим почувствовал, как кровь прилила к его лицу, словно ему влепили пощечину. Сдерживая себя, чтобы не сказать резкость, он молча подошел к окну, улыбнулся Ойе, нежно взял ее за руку.
Смех мгновенно оборвался. Лицо Цили покрылось пунцовыми пятнами, глаза зло заискрились. К Ойе подошла и фельдшерица, погладила ее по голове. А когда Хаим, не произнеся ни слова, вышел во двор и увел девушку от окна, тетя Бетя сказала:
— Не надо смеяться над несчастной… Бог все видит! Она тоже человек…
Раввин сделал вид, что-не придал значения поступку Хаима.
— Любовь к кому — к этой нищей? Она ухаживала за ним, стирала ему белье, вот он на минутку и пожалел ее… — проговорил раввин. — Так что из этого?
Бен-Цион Хагера, когда это было в его интересах, говорил одно, а думал и делал другое…
Уже на следующий день он вызвал в синагогу фельдшерицу.
— Вы, тетя Бетя, принимали у моей покойной жены Цилечку, — начал он издалека. — Потом, не приведи господь подобное в моем доме, вы ее выходили от скарлатины…
Фельдшерица молча кивнула головой и глубоко вздохнула. Она растрогалась.
— Знаю, вы любите Цилечку. Поэтому-то и прошу вас помочь ей составить партию…
— Вы считаете, реббе, — удивилась старушка, — что я могу быть и свахой?
— Почему бы и нет? — с не меньшим удивлением в голосе спросил Бен-Цион. — Разве это не делает вам честь?
— Я не об этом, реббе… Вы, конечно, имеете в виду Хаима?
— Разумеется!
— Что ж, реббе, если вы считаете… Можно, конечно, попробовать.
В пятницу перед заходом солнца к тете Бете зашла старшая дочь Бен-Циона, Лэйя.
— Я пришла пригласить вас к нам завтра на обед, — сказала она.
— Что это вдруг? — спросила фельдшерица.
— Вы спрашиваете, что это вдруг? А я знаю? Просто так… Слыхала, будто холуц должен скоро уехать… Но вы лучше спросите, что у нас сегодня делалось?!
— А что такое?
— Очень просто: Циля была весь день на кухне… Вы уже можете себе представить, что там творилось! Стоял такой крик, такой, шум, такое делалось, что не знаю, как это я еще не сошла с ума!
