– Шейк, мисс? – спросил брат Пон.
Я же, что удивительно, даже не вздрогнул, лишь бросил на Аню мимолетный взгляд и продолжил деловито кромсать манго. Да еще и чертыхнулся напоказ по-английски и принялся сосать якобы порезанный палец.
– Нет, спасибо, – сказала она и зашагала прочь.
– Видишь, ты в самом деле стал другим человеком! – монах хлопнул меня по плечу. – Это же так просто.
Я в ответ лишь мрачно вздохнул, а спросил неожиданно для себя о другом:
– Почему вы никогда раньше мне не говорили, что нирвана и сансара – это одно?
– А ты бы понял? Если ты и сейчас не понимаешь? – брат Пон глянул на меня с сочувственной улыбкой. – Если плоды на ветвях не созрели, то дерево трясти бесполезно, ничего с него не свалится, разве только птичье гнездо.
Он отвлекся, чтобы сделать банановый шейк для клиента, а затем продолжил:
– Вспомни, что я говорил тебе о сансаре, привычном мире, который тебя окружает. Он порожден тобой, твоим сознанием, омраченным невежеством, алчностью и ненавистью. Причиной его появления служит сам себя поддерживающий процесс возникновения и прорастания «семян» кармы, и управляет им алая-виджняна, сознание-сокровищница.
Я заскрипел мозгами, вспоминая – да, это брат Пон излагал, и не раз.
– Нирвана начинается с того, что мы этот процесс останавливаем, – сказал монах, дав мне время, чтобы переварить информацию и очистить новый арбуз. – Вспоминай. «Поворот в основании», тот момент, когда сознание-сокровищница оказывается направлена сама на себя… Он запускает другой процесс, тоже сам себя поддерживающий, но уже «чистый», не связанный с «семенами».
– И тут процесс, и там процесс, – от обилия сведений, да еще и от жары голова у меня загудела.
– Совершенно верно. Нирвана непознаваема и неописуема, но и сансара тоже! Любые попытки описать ее приведут к тому, что мы создадим поверхностную и неполную, искаженную картинку! Кому по силам охватить разумом всю совокупность феноменов, вещей и существ, что являются нам в ярких образах? Разве что Будде!
Брат Пон замолк и глянул на меня скептически.
– Ладно, хватит на сегодня, – сказал он. – Работай, но помни, кто ты и где ты…
Я кивнул и взялся за большую папайю.
Осуществить «переключение личностей» мне удалось, а вот передвинуть восприятие на этот раз я не сумел. От бесплодных попыток голова заболела сильнее, в затылке возникла пульсация, а руки начали неметь.
Брат Пон дал мне отдохнуть полчаса, и я позвонил Виктору, чтобы узнать, как дела в магазине.
