На занятиях школьники обсуждали историю, географию и культуру. Я сел рядом с десятилетней девочкой в наглаженной синей форме и спросил ее, что она строит в своей песочнице Minecraft. Она четко сформулировала цели задания, описала поставленные задачи и рассказала мне, как она их выполняет. Я был впечатлен.
– Ты и дома играешь в Minecraft? – спросил я.
Она улыбнулась:
– Да. Постоянно. Больше, чем хотелось бы моей маме.
– На каких серверах?
– Hunger Games. Mineplex. Еще парочка, – без колебаний ответила она.
В Филадельфии, если бы я задал этот вопрос своим мальчишкам, они ответили бы точно так же. Здесь, за Атлантическим океаном, я общался с одной из их потенциальных подруг. Конечно, нет ничего нового в осознании того, как легко интернет позволяет нам общаться с людьми по всему миру. Но когда вы думаете о Minecraft как о безграничной международной песочнице, все становится весьма интересным.
В настоящей уличной песочнице в предместье Бостона Холл обнаружил группу мальчиков, которые, по сути, ввели локальную гражданскую правовую систему. Они экспериментировали с когнитивными, социальными и эмоциональными навыками, которым мы обучаем детей в школах. Они больше всего ценили индивидуальность, чувство собственного достоинства, необходимое для успеха в индустриальной экономике XX века. Более того, они использовали академические знания и практические навыки, чтобы почувствовать, что значит быть полезным членом демократического общества. Уверен, что эти дети в конце концов выросли и стали жить в таком же ограниченном обществе, какое было построено среди горы песка.
Современные дети, напротив, растут в мире, который требует их участия в глобальной экономике, распространяемой микрочипами и оптоволоконным кабелем. Гражданская ответственность детей XXI века, их способность вносить свой вклад, сотрудничать и регулировать поведение и эмоции в разнообразных группах людей требует такого обучения, которое может пройти только в глобальной сетевой песочнице вроде Minecraft.
Единственная проблема сейчас заключается в том, что взрослые боятся незнакомого будущего, а дети играют без ответственного наставничества, без контроля, без тренерского наблюдения. Они самостоятельно разбираются, как ориентироваться в новом мире. Ценнейший опыт поколений, успешно проживших свой век, – человеческая мудрость, передаваемая из одной эпохи в другую с помощью устных и письменных источников, а теперь и видеоигр, – игнорируется. Между тем дети пропускают через себя беспричинное родительское порицание из-за количества времени, проведенного у экранов, и в конечном итоге признают: это презрение целого поколения к будущему, которое они просто не могут понять.
