Учителя в России – профессия гендерная. Летчики-испытатели у нас – только мужчины, а в школах работают почти сплошь женщины. Достаточно посмотреть на состав студенческих групп бесчисленных педфаков – зачастую там не имеется ни одного юноши.
Такой явный перекос полового состава давно воспринимается как почти само собой разумеющийся. Однако анализ советской и постсоветской художественной реальности показывает, что все-таки это не вполне норма – так как в прозе и в кино авторы почему-то с куда большей охотой отображают учителей-мужчин. Достаточно вспомнить такие советские хиты проката, как «Доживем до понедельника» и «Учитель» или, к примеру, один из самых популярных рассказов В. Токаревой «День без вранья». Не отстают и уже современные российские авторы: одно из самых заметных произведений постсоветской прозы – роман А. Иванова «Географ глобус пропил» – опять же посвящен учителю, на этот раз учителю географии в провинциальной Перми.
Обществу определенно не хватает маскулинности[27] в учительском сословии. И это давняя тоска. Именно поэтому учитель (а не банальная учительница), выведенный в книге или на экране, неизменно воспринимается со жгучим, отчасти даже болезненным интересом. И наоборот: собственно, учительницы, то есть преобладающий школьный контингент, – изображаются в фильмах, как правило, в негативных или пренебрежительных, а то и просто зловещих тонах (например, перестроечный фильм «Вам и не снилось»).
Вопрос – отчего же, даже несмотря на тектонические сдвиги – распад страны, смену укладов, изменение флага, конвертацию рубля и всеобщую приватизацию, – учительство сохранило в неприкосновенности свое женское лицо? Традиционный, общепринятый ответ – школьным учителям всегда сравнительно мало платили. Так было при социализме, так осталось (и еще усугубилось) при рыночной экономике.
Мужчины не идут в школу, так как им надо «кормить семью», а на учительские зарплаты это сделать, дескать, невозможно.
Правда, это противоречит наблюдаемому явлению – тому, что среди учительниц неизменно высок процент матерей-одиночек, то есть прокормить семью на их зарплату все же можно… Но общество не склонно вникать в такие детали.
На деле мы имеем непонятный феномен: население дружно млеет от образов «настоящих Учителей с Большой буквы У» – и при этом негласно считает работу преподавателя в школе «немужской профессией». Почему так?
По все видимости, дело в двойственности, амбивалентности отношения населения страны к образованию как таковому (и к школе как к общественному институту). Началось это не вчера, но в наши дни разрыв все обостряется.
