Страна утраченной эмпатии. Как советское прошлое влияет на российское настоящее | страница 60



Отношение российской глубинки к своей «бесплатной медицине» можно выразить просто: русские люди сочувствуют своим врачам и очень хотели бы их поддержать.

Однако российские законы выстроены таким образом, что это желание обречено оставаться неосуществимым.

В итоге несчастны все: врачи остаются нищими и озлобленными, а люди жалуются, что их некому лечить. Зато в больницах все больше новых хитроумных агрегатов с надписями на непонятных языках.

Россияне и милиция

Атеперь – о том, что думают простые российские граждане о так называемой российской «правоохране», прежде всего, конечно, – о милиции/полиции. Чьи права, по мнению народа, защищают «правоохранители»? И самое главное – от кого?

У регионов нет контроля над правоохранителями

На самом деле дела с российской правоохраной обстоят довольно необычно. В реальности ни прокуроры, ни милиционеры, ни ОМОН, ни судьи не подчиняются и не подотчетны ни местным, ни даже региональным властям. Это целиком и полностью органы федерального подчинения, то есть, по сути, самостоятельная и совершенно независимая ни от кого, кроме федерального центра, власть. Она, собственно, так и называется – «силовая вертикаль».

Ни мэры, ни губернаторы, ни, тем паче, рядовые избиратели никаких реальных рычагов воздействия на «силовую вертикаль» не имеют. Финальные штрихи в правовую конструкцию, закрепившую такое положение вещей, были внесены как раз новой редакцией закона «О полиции». «Для широкой публики» единственной целью этого закона было переименование милиции в полицию (мера, кстати, резко негативно воспринятая большинством населения). Но помимо этого шумного переименования новая редакция закона содержала в себе и такие «незначительные детали», как перевод всех региональных отделений новоявленной полиции исключительно на федеральное финансирование (прежний закон еще как-то дозволял регионам принимать участие в «поддержании штанов» собственных милиционеров, например давать деньги на ремонт милицейских зданий).

Теперь это закончилось: переведя в 2011 году полицию на одноканальное финансирование, центр, в лице послушной Госдумы, запретил региональным властям хоть как-то, через «пряник», влиять на собственных полицейских. Конечно, о том, чтобы даже минимально наказать, а уж тем более снять с должности не то что прокурора, а хотя бы завалящего участкового, ни для кого из выборных начальников или представителей законодательных органов не может быть и речи. В этом смысле все «выборные» практически равны в бесправии со своими избирателями: максимум, что они могут сделать в отношении правоохранителей, – это пожаловаться и кротко ожидать, что жалобу рассмотрят и примут по ней какое-то решение.