То есть начальство, по подспудному убеждению большей части российского населения, – это такой слон в посудной лавке: оно слишком сильное и громоздкое, чтобы привлекать его к решению даже действительно насущных проблем. Именно поэтому общество норовит пресечь любые попытки вовлечь начальство в свои дела – даже если попытки делаются с благими целями и по реальным поводам. Просто исторический опыт подсказывает – начальство ни за что не ограничится точечным улучшением. Оно непременно пойдет «улучшать» дальше – а вот остановить его у обывателей никакой возможности нет.
Есть и еще одно соображение: поскольку члены общества – все вместе и каждый в отдельности – абсолютно беззащитны перед начальством, то в этой ситуации попытка отдельно взятого доносчика вступить с начальством в единоличный контакт выглядит как стремление заполучить в руки некое абсолютное оружие. По сути – самому стать начальством, предать «своих». Что-то вроде попытки применять ядерную бомбу в разборках аборигенов с луками и стрелами.
То есть любого доносчика у нас сразу же подозревают в стремлении резко, решающим образом нарушить баланс сил в свою пользу, одним махом возвысится над всем своим окружением. (Надо ли говорить, что в европейском обществе такие подозрения в адрес доносчика вызовут лишь смех?) Вполне понятно, почему эти поползновения и встречают жесткий отпор.
И именно здесь, конечно, кроется величайший соблазн. Именно поэтому ряды стукачей в России не скудеют и постоянно пополняются, несмотря на весь остракизм и все «понятия», вбиваемые в россиян чуть ли не с младенчества. Беда в том, что «стук» – это действительно едва ли не единственный имеющийся в распоряжении рядового члена российского общества канал связи с верхним эшелоном, способ хоть какого-то влияния на тех, от кого зависит его благосостояние, а то и сама жизнь. Как ни странно, сама уже описанная атмосфера тотального неприятия стукачества в России, его «подпольности» лишь способствует пополнению числа стукачей: они множатся как раз благодаря атмосфере тайны, окутывающей сей промысел. Ведь тайна обеспечивает эксклюзивность контакта!
В связи с появлением в постсоветской России конкурентных выборов феномен «правдоискательства», казалось бы, должен был получить второе дыхание. Ведь искатели правды получили еще один канал для самовыражения, помимо написания доносов в инстанции и унылого сутяжничества на процессах, собираемых раз в три месяца. Стало возможным идти с собранной правдой (она в этом контексте обычно называется компроматом) на выборы и добиваться поддержки избирателей в открытой выборной борьбе.
