– Ура, – смущенно благодарит он. – Мне любопытно, что для тебя самое сложное?
– Не повредить глаза, усердно их закатывая.
Сама удивляюсь своему признанию.
– Что ты имеешь в виду?
– Я здесь всего неделю, но мне уже все надоело. Вместо того чтобы слышать реальные фразы одногруппников «Я устал» или «Извините, я опоздал», я слышу «У меня привилегии» или «Простите, но у меня привилегии».
– Прости, у меня тоже привилегии, – признается он. – И не только потому, что я белый гетеросексуальный мужчина. Я – белый гетеросексуальный мужчина из давней династии привилегированных людей с огромным состоянием.
– Ничего себе, ты как будто из чрева Бейонсе появился, – говорю я, высоко вскинув брови. – Даже Бейонсе не появилась из чрева Бейонсе!
– Здесь другое. Это больше похоже на то, как если бы ты родился из чрева Бейонсе, но без единого таланта. И при этом толпа следует за тобой по пятам и ждет, затаив дыхание, когда же ты сделаешь нечто удивительное.
– Не то чтобы мне тебя жаль, нет… – Пусть он и купается в деньгах, я бы не хотела оказаться на его месте. – Но я тебя понимаю… в гораздо меньших масштабах, конечно.
– Это самый быстрый способ почувствовать себя неполноценным.
Мне нравится его манера разговора. И нравится, как он рассказывает о том, что его тревожит.
– Ты британец?
– Не совсем.
– Тем не менее акцент британский.
– У нас есть общие акценты и родословная, но я родом чуть дальше, к юго-западу от Британских островов. Где Кельтское море.
Я не представляю, где это.
– Я из Лендерела. Мы для британцев вроде Канады для Америки, с похожими акцентами и прочим.
– О, круто!
Я впечатлена. Хотя не знаю, где на карте он находится, но точно слышала название.
– Для крошечной страны Лендерел обладает исключительной историей организации общества. Там зародилось сестринство!
Он смеется.
– Большинство людей, слыша название страны, первым делом вспоминают кухню или олимпиаду, которую мы приняли четыре года назад. Что ж, это будет новой точкой отправления.
Пока мы болтаем, я не могу перестать улыбаться. Случайно заглядываю в дальний угол и вижу циферблат на стене. И чуть язык не глотаю.
О нет.
– Раз уж мы заговорили об отправлении… мой поезд уходит через шесть минут, – говорю я на одном дыхании. – Я опоздаю, если не успею.
– Куда опоздаешь? – спрашивает парень.
– Дети разочаруются, если я не приеду.
Пока ты маленький, пустые обещания взрослых переносятся крайне тяжело. Я сама прошла через это: отец кормил меня вечными обещаниями. Не хочу, чтобы кто-то из малышей испытал это на себе.
