Королёв только улыбнулся сам себе и слушал отчёты Гагарина о высоте и том, что полёт идёт нормально. Перегрузки растут. Вибрации в норме. Вращение в норме. Отклонений от курса нет…
Военные, присутствовавшие здесь, испытывали куда больше эмоций, чем Королёв – для всех них этот полёт означал медали, ордена, награды… или конец карьеры. Поэтому в ЦУПе царила очень и очень напряжённая атмосфера. Все были на нервах, один Королёв имел вид лихой и интиллигентный. Он положил ногу на ногу, покачивая ботинком с едва различимым лейблом известного итальянского ателье. Камера не могла передать это слишком чётко, но кто надо – заметили. Итальянцы вообще получили с этого полёта очень много, поскольку Королёв был ходячей рекламой Италии. У каждого свои тараканы в голове, у Королёва тоже. Американское и французское он из принципа не носил и не покупал, а вот итальянцев жаловал.
Юрий Алексеевич в это время держался как мог за поручни у плеч и стиснув зубы смотрел на альтиметр. Перед ним была практически прежняя приборная панель – „Глобус“, пульт управления ЭВМ, несколько чёрных галетных переключателей, блок слегка светящихся клавиш для управления ЭВМ и несколько индикаторов – цифровой и текстовый на три строки текста. Текстовый показывал „Всё хорошо!“. Немного странная жизнеутверждающая надпись, которая означала, что отклонения всех датчиков в пределах нормы. Но самая любимая – кнопка „Сделать всё хорошо!“, которая красовалась под индикатором и означала проверку всех систем и приведение отклонений к норме. Шпильман отжигал.
Связь не пропадала, поэтому Юрий Алексеевич, едва перегрузки окончились, почувствовал невероятную лёгкость.
— Есть отделение космического аппарата. Показания приборов в норме, — доложил он, — приём?
— Слышим тебя, — чётко и ясно прозвучал голос Королёва, — приборы вижу. Как самочувствие?
— Нормально, — Гагарин снял ремни фиксатора и взмыл в небольшом пространстве капсулы под потолок, — чувствую невесомость.
— И как?
— Легко. Приятно. Только немного голова кружится…
— Это нормально, — прозвучал голос Королёва в наушниках, — как вид из иллюминатора?
Гагарин оттолкнулся от потолка и посмотрел в иллюминатор корабля. Дальнейшее можно даже не описывать, немая сцена, полная удовольствия с обеих сторон. Юрий Алексеевич взял в руки фотоаппарат и сфотографировал Землю несколько раз. Не забыл и себя сфотографировать в капсуле.
Тем временем в ЦУПе пили шампанское, угощали гостей из разных стран коллекционным вином, а Сергей Павлович и Хьярти ожесточённо спорили. Шумиха была та ещё, на неё обратили внимание даже иностранные журналисты.
