Осознанная потребность превращается в конкретное желание: «Желание есть влечение с сознанием его». Аффектом Спиноза называл как состояние человеческой души, имеющей смутные или ясные идеи, так и связанное с этим состояние человеческого тела. Отсюда аффект, являющийся одновременно душевным и телесным состоянием, — есть выражение стремления человека к самосохранению. Основных аффектов, переживаемых человеком, учит Спиноза, три: удовольствие или радость, неудовольствие или печаль, и желание или вожделение. В действительности же, по мнению Спинозы, существует бесчисленное множество сугубо индивидуальных аффектов (чревоугодие, пьянство, разврат, скупость, честолюбие и т. п.), которые, возникнув в результате тех или иных причин, могут слагаться друг с другом разными способами, образуя все новые разновидности аффектов, страстей. Спиноза различает аффект и страсть: любая страсть есть, безусловно, аффект, но не всякий аффект есть страсть. Страстью являются лишь пассивные аффекты, которые связаны со смутными идеями, возникающими на основе чувственного познания, Аффекты-страсти могут заполнить все сознание человека, так что он будет бессилен противиться им, будет в рабстве у страстей. «Под аффектами я разумею состояния, которые увеличивают или уменьшают способность самого тела к действию, благоприятствуют ей или ограничивают ее, а вместе с тем и идеи этих состояний». Положительные аффекты увеличивают способность тела к действию, а души — к познанию. Спиноза писал о телесной сущности любых аффектов, г. е. мотивов в современном понимании. Без чувств, аффектов, считал Спиноза, не может быть человеческого поведения, оно всегда имеет аффективную составляющую.
Учение Спинозы о роли аффектов в человеческой деятельности интересно сравнить с аналогичным высказыванием В. И. Ленина: «…Без «человеческих эмоций» никогда не бывало, нет и быть не может человеческого искания истины».
Объектом моего внимания стал Феликс Дзержинский — человек странный и парадоксальный. Что руководило его действиями? Что переживал сам «красный палач» и близкие ему люди? Кем он был? Маньяком? Поэтом? Поляком? Потомком Чингисхана? Извращенцем? Романтиком коммунизма? Несчастным или счастливым? Чтобы разобраться в этом я решила изучить жизнь Дзержинского от его первого дня на нашей земле (дня рождения), до последней смертной минуты. Навсегда образ Дзержинского в моем сознании остался неразрывно связанным со смертью и мелодией из «Фауста». Скоро, совсем скоро я снова услышу эту мелодию, она известит меня о приходе смерти.
