Лишь краткий миг земной мы все прекрасны | страница 16
— Đ
Когда ты пришла домой в тот день, мы с бабушкой уже съели нашу порцию чая с рисом, и мы втроем отправились в супермаркет «Си-Таун» в сорока минутах ходьбы, неподалеку от Нью-Британ-авеню. Магазин закрывался, в коридорах было пусто. Ты хотела купить говяжьих хвостов и приготовить bún bò huế[8] — на следующей неделе обещали холода.
Мы с Лан стояли рядом с тобой, взявшись за руки, а ты изучала стейки мраморного мяса в стеклянной витрине. Хвостов там не оказалось, и ты жестом подозвала мясника. Он спросил, что тебе угодно, ты помедлила, а потом по-вьетнамски спросила:
— Đuôi bò. Anh có đuôi bò không?[9]
Мясник пробежался взглядом по нашим лицам, наклонился вперед и снова спросил, что нам угодно. Рука Лан дрогнула в моей ладони. Пытаясь подобрать слова, ты прислонила указательный палец к копчику, развернулась вполоборота, чтобы он увидел тебя со спины, замычала и завиляла пальцем-хвостом. Пальцы другой руки послужили тебе рогами. Ты мычала, аккуратно крутилась и вертелась, чтобы мясник понял каждую часть этого представления: вот рога, вот хвост, вот корова. Но он лишь рассмеялся, прикрыв рот ладонью, а потом и вовсе расхохотался. Капли пота у тебя на лбу преломляли флуоресцентный свет. Мимо лавки прошла женщина средних лет с коробкой хлопьев для завтрака и едва сдержала улыбку. Языком ты задела больной зуб, у тебя распухла щека. Казалось, ты захлебываешься. Тогда ты попыталась объясниться с ним по-французски, кое-что помнила из детства.
— Derrière de vache![10] — закричала ты, вены на шее вздулись. В ответ на это мясник позвал кого-то из подсобки. Вышел невысокий более смуглый человек и заговорил с тобой по-испански. Лан отпустила мою руку и взялась тебе помогать: мать и дочь крутились и мычали, Лан постоянно хихикала.
Мясник и его помощник загоготали, колотя по столу и показывая крупные белые зубы. Ты посмотрела на меня с мольбой на взмокшем лице:
— Скажи им. Давай, скажи, что нам нужно.
Я не знал, как сказать по-английски «говяжьи хвосты». Я покачал головой, внутри поднялась волна стыда. Мясники посмотрели на нас; на смену хохоту пришло замешательство и тревога. Магазин закрывался. Один из них снова поинтересовался, что нам нужно, на этот раз искренне. Но мы отвернулись. Отказались от говяжьих хвостов, и от супа тоже. Ты купила буханку нарезанного хлеба и банку майонеза. Мы не проронили ни слова, потому что вдруг все слова стали неправильными, даже те, которые мы не произнесли.
