Избранные сочинения в трех томах. Том 2. Если б заговорил сфинкс | страница 33



— Великолепная, доктор, великолепная! Это бенефициум для нас, то есть благодеяние…

— Гошка! — сказал ГС, утирая слёзы. — Я рад, что ты пропал… и нашёлся!

— О’кей! — радостно воскликнул Джон, обнимая своего друга. — Ты знаешь, Гошка, мой фильм не получился…

— Почему? — огорчился Килограммчик.

— Я снимал часы Абсолюта, а киноплёнка не воспринимает ничего, если ты нарушаешь правила, и на ней ничего нет! Пу-сто-та…

Глава пятая

Нептуналии

1.


В кабинете Якова Германовича смущённо заседал совет дружины «Алмазная». Почему смущённо? Да потому, что на повестке дня стоял колючий, словно кактус, вопрос о Гошке… Том самом, что напугал всех своим исчезновением, затем вызвал всеобщую радость, когда нашёлся, а потом поверг в растерянность признанием, что это он, исознательно, подвёл свой отряд, а фактически — всю дружину.

Добро бы случайно, а то ведь преднамеренно! А кому хочется говорить вслух о том, что в твоём коллективе завёлся подобный тип? И закрыть глаза тоже нельзя, потому что об этой истории идут разные слухи, и они даже искажают её.

Вот и сидят члены совета дружины, мнутся, не зная, с чего начать. Такое бывает и у взрослых. Те в сходных ситуациях оправдываются: дескать, вопрос щекотливый, и меня это крайне удивляет. При чём тут щекотка?

Но как бы то ни было, сидели члены совета и помалкивали. Молчание было всеобщи, и оно явно затягивалось.

Тогда Гошка попросил слова саам.

— Ты? — удивилась старшая пионервожатая Оля. — Но ведь мы же тебя обсуждаем…

— А если никто не хочет? — резонно заметил Гошка. — Обсуждать — это значит обмениваться мнениями. Так? Ни у кого его нет, а у меня уже созрелом.

Глянув на Якова Германовича, невозмутимо сидевшего в углу кабинета, и не найдя в его взгляде ни одобрения, ни сомнения, Оля пожала плечами и повернулась к председателю совета Ане из Новосибирска: мол, как ты считаешь нужным, так и поступай.

— Ладно, — разрешила Аня. — Излагай…

— Я вот, ребята, глубоко проанализировал свои действия и пришёл к мнению, что меня надо простить.

— Надо?! — удивился Костя из Курска.

— Я хотел сказать «можно», — нехотя поправился Гошка, — но случайно подвернулось другое слово…

— Допустим, как поётся в вашей песне, сказал харьковчанин Павло. — А где обоснование?

— Во-первых, — ответил Гошка, — я сильно раскаиваюсь, что заметно по моему похудевшему виду; во-вторых, я нашёлся и тем самым избавил всех от забот и ответственности…

— А вот и нет! — вспыхнул Павло. — Если б ты не нашёлся, а пропал совсем, тогда, наоборот, иное дело: мы бы тебя простили.