Было установлено наблюдение, а поскольку Гошка попался на глаза, Оля поручила ему самый ответственный участок поисков:
— Крутись здесь и смотри, кто принесёт картину на место. Понял?
— Так точно, товарищ старшая пионервожатая! — лихо ответил Гошка и даже вытянулся в струнку, насколько это было возможно.
Но как ни старался Гошка, а всё же именно в его, так сказать, дежурство картина появилась на своём обычном месте, будто её и не трогали. А когда её развернули — Яков Германович ахнул: в центре картины командир наших космонавтов передавал инопланетянам… Серп и Молот. Лучшего символа Мира и Труда не придумаешь! И врисован он был так мастерски, что в нём как бы отражались и мрак космоса, и огни планетолётов, и далёкие звёзды. Но подписи не было.
— Кто придумал это и нарисовал? — спросил Яков Германович на линейке, но все молчали. — Ребята, — продолжал он, — мы ценим скромность, однако в данном случае…
— Ведь по сути дела этот неизвестный тип есть сучок, — сказал Мокей, — а таится?!
— Недалёкий тип, — согласился Килограммчик.
— А не ты ли это, ГС? — спросил Джон Мокея.
— Гм… гм… — загадочно ухмыльнулся ГС (сокращение от «Главный Сучок»), не подтверждая, но и не отвергая такой возможности.
Ну а что поделывает наш крылатый друг, мужественный и неутомимый путешественник? Разумеется, как и всё незаурядный натуры, Тюля-Люля в пути…
Погружённый в темноту, лишённый собеседника, он спит часами, как бы накапливая энергию для будущих подвигов и свершений. Он даже не знает, да и не интересуется, где находится: в поезде или в самолёте.
В посылке, куда он так удачно проник, были крупные, пахучие яблоки, плотно упакованные, и только одно из них слегка перекатывалось в узком пространстве рядом с попугайчиком. Это беспокойное яблоко Тюля-Люля постепенно съел с тройной пользой для себя: получил удовольствие, изрядно подкрепился и избавился от опасного соседа. После чего он благоразумно перешёл на диету, ибо тронь он любое другое яблоко хоть на половину — все могли прийти в движение…
Так он пребывал в неизвестности ещё некоторое время (судя по тому, что не очень проголодался, это длилось недолго), затем почувствовал, как его вновь куда-то несут, везут и опять несут, после чего наступил долгожданный покой. Послышались женские голоса, и кто-то весьма неожиданно и некстати чихнул.
— Будьте здоровы, — вежливо произнёс Тюля-Люля.
Мгновенно наступила тишина, и попугайчик, беспокоясь, что его не услышали, повторил:
