Назначил Гизеле свидание в ресторане «Жаворонок», просил ее быть в субботу в восемь, в золотом зале, за крайним столиком, который он для нее зарезервирует.
После этого встал и пошел в офицерскую столовую, где должен был съесть свой ежедневный бифштекс с горошком и выпить теплый шоколад.
Преимущество было на их стороне. Их трое, он один. Кроме того, они - в укрытии, а он посреди поляны, они его видят, а у него и в мыслях нет, что он уже попал на три мушки сразу и теперь с каждым шагом вперед только перепрыгивает с мушки на мушку, но уже не соскальзывает, куда там соскользнуть! Когда приблизился к чаще, самый старший из трех и старший по чину (был булавный, то есть сержант) толкнул плечом младшего. Тот выскочил из засады, заступил беспечному страннику свет, гаркнув страшным голосом: «Руки вверх, большевистская нечисть!» Незнакомец не торопился. Остановился и взглянул на нападающего чертовски красивыми и выразительными глазами так, что у того мурашки забегали по спине. Напавший оглянулся на своих, те уже выскакивали, наставляли на приблудившегося автоматы. «Долго будем ждать?» - рявкнул самый старый, самый бородатый и самый лохматый. Раскрылся среди черной щетины красновато-влажный, черный в глубине рот, закрылся с кабаньим щелканием зубов, черная щетина сунулась к гладко выбритому лицу неосторожного пришельца. Тот понял, что шутки плохи, поднял руки. Руки у него были холеные, нерабочие. Бородатый замахнулся темным крестьянским кулачищем, походившим на узел грязного каната: «Живее, гнида b Кивнул одному из своих, с такими же узловатыми, грязными руками: обыскать. Незнакомец брезгливо скривил губы, когда две пары шершавых рук ощупывали его карманы. Самый младший выхватил из кармана пришельца тяжелый черный пистолет, другой бандеровец извлек на свет божий немецкую баклагу, в которой что-то бултыхалось. Булавный отобрал у него баклагу, отвинтил крышечку, нюхнул, лизнул, уставился на своих: «Московская водка!» Вставил шейку баклаги в спрятанный посреди черных зарослей рот, смачно побулькал, так смачно и сочно, что у тех двух аж засосало под ложечкой, потом налил водки себе на ладонь, брызнул на морду, обтер шею, взглянул на небо, произнес молитвенно: «Дай боже, чтоб нам еще долго светило солнце». И только тогда передал флягу тем двоим. «Большевик?» - спросил пришельца. Тот молчал. Бородатый обошел его вокруг, пробормотал: «В теле хлопец. Красиво будет висеть на шнурке», «А пан сотник?» - напомнил младший. «Что пан сотник?» - «Приказ пана сотника всех задержанных - к нему…» - «Не щебечи, знаю без тебя. Свяжи-ка ему руки!» Двое крутили задержанному ремнем руки, бородатый стоял, чесал заросшую черным волосом грудь. Редко когда выпадает такая добыча. Молодой, здоровый, в ловом черном костюме, в новехоньких яловых сапогах - вот уж потешат они своего пана сотника этим переодетым комиссаром! «Ну, иди, иди!» - толкнул молодчика в спину автоматом.
