Кларк усмехнулся. Ему захотелось вмешаться в слепое распределение куцего счастья, послать на ярмарку человеческой суеты и свой товар, чтобы получить удовольствие от той кутерьмы, которая поднимется вокруг него. Подвинул листок чистой бумаги, быстро написал своим старым, верным «паркером»: «Удивительно молодой по нынешним временам (32 года), темпераментный мужчина, у которого от довоенной солидности остались только рост (1 и 80 см) и материальный достаток, хотел бы получить фотографию только от той, которая чувствует, что может стать равноценной партнершей». Вынул простой конверт, вложил свое объявление, потом подумал, вынул его, порвал, написал заново и указал адрес не свой, а ординарца. Чтобы сберечь хоть какую-то конспирацию. Написал еще одно письмо. К той, что любила Гете, спиритуализм и интимные наслаждения. Вызвал секретаршу, спросил:
- Вы не собираете фотографии киноактеров? Секретарша зарделась, прикусила губку.
- У меня есть только одна фотография.
- Вы можете мне пожертвовать ее? С условием, что я вам верну.
Она принесла фото Кларка Гейбла.
- Ого! - свистнул майор. - Да вам, оказывается, нравятся усатые мужчины! Начинаю отпускать усы!…
- Ах, что вы, шеф! - тихо сказала она. - Вы совсем…
- Совсем не похож на Кларка Гейбла, даже если бы отрастил и метровые усы?. Согласен! Не стану возражать. Но теперь я ваш должник, фрейлейн.
Вложил в конверт вместе с письмом портрет Гейбла, опять написал адрес своего ординарца, спрятал оба письма в карман.
Что это было? Авантюра заскучавшего холостяка? Мальчишеская выходка пожилого глупца, у которого застоялась кровь и захолодел от длительного ничегонеделанья мозг? Точного плана у него не было. Просто блеснула мысль. Выпадал случай, которым грешно было пренебречь. Из многолетнего опыта уже знал, что в запасе всегда надо иметь все, даже такое, что на первый взгляд покажется совсем ненужным и просто бессмысленным в работе. Оно не помешает. А порой может и пригодиться.
Несколько дней спустя на матримониальной странице «Вальдбургрундшау» между отчаянным воплем хорошо сохранившейся сорокапятилетней интеллектуалистки и обращенным к будущему избраннику сердца бодрым «Где ты?» двадцатидвухлетней учительницы, носившей очки (но они ей чрезвычайно шли), было помещено объявление темпераментного мужчины с наиболее ценимыми остатками солидности.
А пока в тихих озерцах женских и девичьих сердец бумажный камень газетного объявления вызывал высокие волны энтузиазма, на стол майора лег первый конверт, адресованный ординарцу. В обмен на карточку Кларка Гейбла восторженная любительница острых приправ и токая посылала свою фотографию и пылкие заверения в любви и еще во всем, что полагается в таких случаях.
