Наконец старшина Буряченко, как человек «а заставе самый решительный, главное же - ответственный за быт всех, включая и самого капитана, еще издали откашливаясь и топая сапогами, подошел к двери капитановой комнаты и трижды постучал так, как умел стучать только старшина: по-хозяйски, уверенно, но без настырности.
- Войдите! - отозвался капитан Шепот, и старшина, сначала оглянувшись через плечо и строго насупив брови на тех, что повысовывали любопытные лица из комнат, открыл дверь, не спеша переступил порог и снова запечатал капитанов тайник дверью, чтобы ни одно любопытное ухо не уловило отсюда того, что ему не принадлежит.
- Здравствуйте, товарищ… - старшина запнулся, не зная, как назвать Богдану! Хотел сказать: «Товарищ артистка», но вовремя спохватился. «Товарищ певица» звучало тоже не совсем уместно. Фамилию ее знал, но боялся, что это фамилия ее бывшего мужа, того мордатого хвастуна, а раз так, то зачем же его вспоминать?
- Здравствуйте, товарищ старшина, - обрадованно встретила его Богдана, так как он нес им спасение от неловкого молчания. - Меня зовут Богдана, вы так и называйте.
- Так точно. А по отчеству?
- Можно и без этого. А если хотите, то моего отца звали Иваном.
Старшина не уловил этого «звали», а может, и уловил, да решил не переспрашивать, потому что если действительно отец у Богданы погиб, то зачем растравлять рану. Он не пришел сюда разговоры разговаривать и воспоминания разводить или там охи да ахи, он пришел с заранее определенной целью, иначе бы и не сунулся к капитану, и теперь должен был без промедления изложить цель своего прихода.
- Разрешите, товарищ капитан. Я тогда вам показывал, но вы… Разрешите напомнить, что в вашем распоряжении есть две комнаты. Можем посмотреть…
Старшина козырнул и отступил к дверям, которые закрывал спиной. Давал дорогу капитану и Богдане, готовый сопровождать их на смотрины жилья, более удобного, чем эта келья с солдатской койкой, застланной серым казенным одеялом. В такой келье пропадет величайшая любовь на свете. Это старшина знал точно.
- Правда,- вскочил капитан, - пойдем… посмотрим?
- А можно мне… остаться тут? - несмело спросила Богдана. - Я потом… погляжу.
Видно, она просто боялась выходить из этой комнаты и встречаться с любопытными глазами - она и так отважилась вон на какой смелый шаг и теперь должна была собраться с силами для новых начинаний.
- Так, может, и мне не надо… смотреть? - заколебался капитан. - Может, я тоже потом? Мы вместе с Богданой…
