Ерзал, заглянул в темнеющее окно и даже отшатнулся - такой немилосердной чернотой плеснул на него из окна осенний вечер.
Когда открылась дверь и Богдана встала в ее черном проеме, Ростислав вскочил и, наступая на ноги пограничникам, побежал к жене. Задохнулся от крепкого лесного воздуха, который до сих пор окутывал ее невидимым облаком, трагически схватился за горло, слоэно бы пытался извлечь из него какие-то необыкновенные звуки. Она слишком хорошо знала этот жест.
- Довольно паясничать, - сказала просто, - собирайся, поедем.
Аккордеонист замолк: Солдаты смотрели на Богдану с упреком.
Ростислав, который уже хотел было бежать за саквояжем, передумал, быстро подошел к Миколе, похлопал его по плечу, процедил:
- У вас что-то есть…
Повертел перед глазами парня холеной рукой, как бы показывал ему манящий плод славы, добавил еще: - Трудитесь…
Газик трясся на камнях, и пассажиров тоже трясло в машине, как картошку в мешке. Ростислав все время надвигался тяжелым телом на Богдану, она отталкивала его, стараясь забиться в самый дальний, угол, но опять под колесо попадал круглый, как баранья голова, камень, и опять тяжелое тело Ростислава бросало прямо на нес, и он шептал ей в лицо с тревожной ненавистью:
- Почему ты так долго ходила? И опять.
- Что вы делали в лесу? И еще.
- Что он говорил тебе там? Или…
- Я знаю: ты думаешь теперь о нем. Он тебе понравился. Я все знаю!
Она долго молчала, потом не выдержала. Когда Ростислав снова надвинулся на нее, она сказала громко, так, что услышал даже водитель:
- Если ты не замолчишь, я выйду из машины и пойду пешком.
Это его испугало, и он затих.
В то лето Гизеле ни с того ни с сего захотелось поехать на отдых в Югославию.
- Моя милая, - сказал ей доктор, - для истинных немцев, как мы с тобой, не может быть лучших курортов, чем немецкие. Если же ехать за границу, то надо выбирать Италию, в крайнем случае Ниццу. Но какая-то там Югославия! Это дорого, и никакого комфорта.
- Это дешево, дешевле, чем ты просидишь на своих немецких водах, а адриатические курорты не уступают самым фешенебельным, -.упорно стояла на своем Гизела.
- Да ты-то откуда знаешь? - удивился Кемпер.
- Интересовалась. Кое-кто из Вальдбурга уже ездил. Рассказывают, что это чуть ли не даром.
У Кемперов уже была собственная машина, доктор довольно успешно практиковал. Гизела, несмотря на свои годы и немалые переживания в прошлом, хорошо сохранилась, почти не постарела. Точно в ней сидел какой-то неугомонный бес, толкавший ее всякий раз на новые причудливые выходки. Кемпер даже мог думать, что жена его с каждым годом словно бы молодеет. Она утомляла и раздражала его глупыми прихотями, он не всегда потакал ей, однако иногда удовлетворял ее капризы, просто не имея сил к сопротивлению, на этот же раз решил не сдаваться.
