- Условный рефлекс, - засмеялся Кемпер. - Пан Яр сразу выдвинул абсолютно фантастический проект. Американца застрелить, бросить в машину и сжечь все вместе.
- Пану Яру пора бы отвыкать от диких выходок, - заметила холодно Гизела. - Лучше бы ему понемножку цивилизоваться.
- Лучше бы всего нам обоим легализоваться, - подхватил Кемпер, но моя нога… Как только я смогу выскочить в Вальдбург, мы с паном Яром в первый же день…
- Я, наверное, пойду к себе, - сказал Ярема мрачно.
- Иди, мой милый, иди, - милостиво разрешил Кемпер.
А Кларк сидел за одним из столиков в танцевальном убежище, как они с Гизелой окрестили танцзал, устроенный в бывшем офицерском казино эсэсовского стрельбища, сидел в военном мундире, рискуя иметь неприятности, так как его служба требовала таинственности прежде всего, а не глупого афиширования своих чинов и отличий, сидел одинокий, пил какую-то мерзость, поданную кельнершей, наблюдал за парами, которые выгибались посреди зала, пытаясь схватить в изгибы своих тел неуловимые ритмы бездарного оркестрика, с возмущением на самого себя отметил, что его сегодня неотвратимо влекут разноцветные пятна женщин, похожих в этом задымленном, по-солдатски сером зале на попугаев, на райских птичек, на разноцветное черт знает что. Иногда своими острыми глазами разведчика он улавливал разнеживающие взгляды женщин. Загляни в такие глаза хотя бы издали, хотя бы украдкой- и уже ты утратил свою независимость, а с нею и силу.
Майор резко встал, бросил на стол деньги, направился к выходу, стараясь не коснуться танцующих, особенно женщин. «Спокойно, спокойно», - уговаривал сам себя. Сел в машину, закурил сигарету, медленно выехал на шоссе. Знал: ничто так не успокаивает, как прогулка в одиночестве в машине, особенно ночью, когда шоссе свободно и на его серой поверхности, освещенной фарами, так хорошо отдыхают глаза. В такие часы он никогда не смотрел в сторону, не интересовался, что там выхватывают из тьмы лучи фар. Знал, что там должен быть лес, иногда невольно замечал, что там находится еще что-то невыразительное и мизерное, но душа его, душа странника, авантюриста, довольствовалась одним только шоссе, ей вполне хватало его узкого ложа.
Далеко впереди мелькнул яркий огонек. Сначала это была просто вспышка посреди шоссе; колючий лучик, словно от яркой звезды, разделил шоссе пополам, потом огненный кружочек затопил все пространство впереди и дерзко лез в глаза, ослепляя Кларка. Майор несколько раз мигнул фарами, предлагая встречному переключить свет, но тот не внимал предупреждениям и несся дальше со своим дурацким прожектором, так что в последний миг Кларк, чтобы избежать столкновения, вынужден был резко вывернуть руль вправо, машина выскочила на обочину, колеса поехали по скользкой траве, машину занесло, поставив почти перпендикулярно к шоссе, теперь ее фары освещали шоссе поперек, и в этом свете промелькнул, как видение, мотоцикл: парочка влюбленных, крепко прижавшись друг к другу, пролетела на «Цюндапе» мимо Кларка, и их крепкие объятия показались ему насмешкой над его сегодняшним поражением.
