В свое время несколько статей об этом человекоподобном животном Ань-нак-тань, якобы встречающемся в горах Тьы-до-лей-нанг около деревни Чан провинции Дар-лак, опубликовал директор «Французской Дальневосточной Школы» Фино. Однако данные Фино представляются приукрашенными домыслами автора или его информаторов.
Все эти сведения, относящиеся к полуострову Индокитаю, слишком еще отрывочны. Они дают только известную вероятность того, что сбор сведений, если бы он проводился здесь так, как в Непале, принес бы немалые плоды. Но мы еще их не имеем в руках. Тем более не можем мы сколько-нибудь уверенно судить о непрерывном распространении дальше на юг сведений населения о подобных существах — на Малакском полуострове и островах Индонезии. Из Малайи имеются немногочисленные нечеткие сведения (Sanderson I. Op. cit., p. 227–234; Сандерсон А. Т. Op. cit, с. 355–365. Ср.: Иззард Р. Op. cit., с. 57–59). Напротив, с южной части острова Суматра — весьма обильные, перекрестно дополняющие друг друга данные и сообщения. Здесь со слов населения и путешественников многократно отмечено обитание существа, вполне напоминающего «снежного человека», известного под названием «седапа» или «оранг-пендек». Но изложение этого материала составило бы целую новую главу. Однако я не располагаю никакими данными сравнительно с детально осветившими этот вопрос Е. Якобсоном, Османом Хиллом, Бернаром Эвельмансом и Айвэном Сэндерсоном и отсылаю читателя к их трудам (Jacobson E. Rimboeleven in Sumatra // Trop. Natur. Weltevreden, 1917, v. 6, № 69; его же, Nog cens de Orang pandak Sumatra // Trop. Natur. Weltevreden, 1918, v. 7, № 173; Osman Hill W. C. Nittaewo, an Unsolved Problem of Ceylon // Lori., 1945, № 4; Heuvelmans B. On the Track of Unknown Animals. 1958, chap. 5; Sanderson I. Op. cit., chap. 10; Сандерсон А. Т. Op. cit, гл. 10.).
Глава 8. Сведения из горных областей Советской Азии
Продолжая наш обзор описательного материала, мы снова начнем от границ предполагаемого очага или ядра обитания и размножения «снежного человека» — юго-западной окраины Синьцзяна (Кашгарии), расположенной к югу от г. Ташкургана. Как отмечалось, стрелка научного компаса указала нам на этот район с территории Советского Памира. Этот район и граничит в своей северо-западной части непосредственно с Советским Памиром.
Памир
Ландшафтные и биогеографические условия в общем настолько едины в Китайской части Памира и Советской части Памира (Восточном Памире), что, если мы теоретически допускаем обитание «снежного человека» на китайской стороне, то должны допускать и в Советском Восточном Памире. Никакая существенная зоогеографическая граница не разделяет их. Что касается политических рубежей, то, конечно, нерушимая охрана советской границы сказывалась определенным образом и на возможностях миграции через нее крупных животных. Следовательно, за годы Советской власти до установления и в Китае социалистического строя известная разница в составе и численности дикой фауны крупных млекопитающих могла образоваться под воздействием указанного фактора на обеих смежных территориях. Еще важнее, что Советский Восточный Памир (не говоря о Западном) в последние десятилетия чрезвычайно быстро заселялся, хозяйственно осваивался, что привело к резким сдвигам в состоянии его фауны, в частности, фауны крупных млекопитающих. Справедливы слова Г. К. Синявского, что с 60-х годов XIX в. Памир, ставший районом появления и неоднократного прохождения большого количества людей, сильно изменил свой природный облик, например, полностью лишился стад диких яков, которые, по рассказам киргизов, как раз служили главной пищей диким волосатым людям — «яванам» или «абанам» («акванам») (ИМ, III, № 102, с. 59, 61). Но тем более глубокие перемены в фауне памирского высокогорья в самые последние десятилетия. Поэтому, говоря о Памире, надо рассматривать вопрос о «снежном человеке» так, как мы рассматривали бы его, если бы допускали, что эти существа здесь уже вымерли, хотя, может быть, и совсем недавно.
