— Идемте, он вас увидит, — сказал Гренджер.
Он повел нас в замок и по нескольким коридорам, где зачарованные метлы и щетки убирали грязь от наших ног. Лорд явно был одержим чистотой. Я напомнила себе, что могли быть привычки куда хуже.
Мы прошли за Гренджером в огромный зал со стражами у каждого высокого входа. В центре комнаты был красный ковер, никаких стульев, кроме эбонитового трона, где уже сидел лорд Квешир. Кальдер и Эш поклонились, но я не знала, стоило ли мне так делать, ведь я была правителем в Сорренвуде, значит, равной ему. Но он был старше и опытнее меня, и я едва могла считаться чародейкой. Поэтому я вежливо сделала быстрый реверанс.
— Милорд, — сказал Гренджер, — леди Тесса Феллстоун просит аудиенции, — он не стал представлять Кальдера и Эша, стоящих за мной.
Я заметила движение сбоку, ткань натирала металл доспехов. В этом замке постоянно проходила уборка, и не было ограничений по времени и месту.
— Да-да, конечно, она хочет встречи с великим лордом-чародеем Квеширом, — он неодобрительно посмотрел на нашу группу. — Как же неудачно, что твой слуга потерял глаз.
Слуга? Я оглянулась на Кальдера, он подмигнул мне.
— Да, так сложнее, милорд, — сказала я.
— Наверное. Но я говорил о его симметрии. О ее отсутствии. На него тяжело смотреть. Пусть отвернется.
— Но… — начала я.
— Все хорошо, — прошептал Кальдер. Он повернулся лицом к двери.
— Теперь говори, дитя. Что ты хотела?
Мне не нравилось, что он звал меня ребенком, но возмущения нам не помогли бы.
— Милорд, мне нужно узнать, как исцелить мою маму, иначе она умрет.
— Что у нее за болезнь? Расскажи четко.
— Она стала воробьем, слишком долго используя Всадника ветра. Когда лорд Феллстоун умер, она снова стала человеком, но только внешне. Она все еще считает себя птицей. Как такое возможно?
— Хочешь сказать, что она какое-то время была настоящим воробьем?
— Да, милорд.
— Когда Всадники ветра используют те, у кого нет магии, человек начинает верить, что он — птица, которую представляет амулет. Но Всадники ветра не превращают в птиц.
— Не понимаю, — сказала я. — Она была воробьем. Я сама видела.
— Внимательнее, прошу. Я не говорил, что она им не могла стать. Я сказал, что амулет не мог ее изменить, — сказал он. — Знаешь, кто мог превратить ее в воробья?
— Наверное…
— Дитя, это был риторический вопрос. Ответ — лорд Феллстоун или любой чародей его уровня. Наверное, он это сделал, потому она изменила облик после его смерти.
— Он говорил, что это сделал амулет, и что он не может исправить эффект.
