— Был ли еще кто-нибудь в заброшенном храме?
— Ни одной живой души, благородный господин!
— Начальник стражи, скажите, судебный врач осматривал труп ?
— Да, ваша честь. Вот его отчет.
Начальник стражи достал из рукава сложенный лист бумаги и почтительно, держа его двумя руками, положил на стол. Судья Ди стал просматривать документ, а Ма Жун со старшиной заглядывали через его плечо.
— Забавно, что он решил отрубить голову, — недоумевающе произнес Ма Жун. — Достаточно было бы перерезать глотку!
Судья оглянулся на него.
— Судебный врач заявляет, — тихим голосом сказал он, — что на теле нет шрамов или других следов насилия. Поскольку Сэн Сань был бандитом, мне это тоже кажется странным. — Он задумался, поглаживая длинную бороду, потом сказал помощникам: — Наш судебный врач по профессии аптекарь. Он хороший человек, но у него мало опыта в судебной медицине. Думаю, лучше нам самим осмотреть труп, прежде чем продолжить допрос.
Он стукнул молотком и объявил:
— Начальник стражи, отведите обвиняемого в тюрьму! Объявляется временный перерыв.
Он поднялся и скрылся за занавесом с изображением единорога, в сопровождении старшины Хуна и Ма Жуна.
Втроем они прошли через канцелярию к находящейся на задворках управы тюрьме, одна из камер которой использовалась в качестве морга.
В тесном помещении чувствовался запах тлена. Посередине, на полу, выложенном красными плитками, стоял высокий стол. На нем лежал труп, прикрытый тростниковой циновкой, а сбоку на полу стояла большая круглая корзина.
Судья Ди показал пальцем на корзину.
— Посмотрим сначала голову, — сказал он Ма Жуну.
Помощник поднял корзину на стол и скривился, снимая крышку.
— Ну не ужас ли, ваша честь! — сказал он.
Закрыв шейным платком рот и нос, он вытащил из корзины голову за длинные волосы, слипшиеся от крови, и положил ее рядом с корзиной.
Судья молча осматривал жуткий предмет, заложив руки за спину. У Сэн Саня было опухшее, загорелое лицо, левая щека обезображена старым шрамом. Налитые кровью глаза прикрывались спутанными прядями волос, прилипшими к низкому, изборожденному морщинами лбу. Чувственный рот едва проглядывался сквозь большие свалявшиеся усы, толстые губы были искажены гримасой, открывавшей коричневые неровные зубы. Обрубок шеи представлял собой месиво из рваной кожи и свернувшейся крови.
— Не слишком привлекательное лицо, — заметил судья. — Откинь эту циновку, Хун.
Обнаженное, безголовое тело было хорошо сложено: узкие бедра, широкие плечи. Руки были длинные, с мощными мускулами.
