***
Петр пригласил меня к себе домой.
При общении с ним я понял, что настоящие старожилы, прожившие в этом мире несколько сроков контракта, отличаются от обычных домовладельцев больше, чем те от новичков. При этом и между собой они разные, Петр, например, по своим манерам был совсем не похож на старосту. Он оказался простым и основательным, говорил со спокойным достоинством.
В отличие от большинства домов в деревне, его жилье было похоже на крепость. Двор окружал высокий забор из плотно пригнанных досок: не только со стороны улицы, как часто делают в деревнях, но и со стороны соседей и огорода. За домом был почти полностью огороженный строениями внутренний двор, как бы еще одна линия обороны. А на окнах первого этажа в доме стояли решетки.
Сам дом у Петра был двухэтажный, половина первого этажа отведена под зал и столовую, а половина закрыта от гостей.
Хозяин оказался мужчиной лет шестидесяти, среднего роста, с заметным плотным животом. На его лице первыми в глаза бросались рваные шрамы, идущие через щеку и подбородок. Частично их скрывала короткая седая бородка.
Петр усадил меня за длинным столом, предложил пива. Пиво я видел тут впервые.
– Я сам его варю, для себя. По книжкам научился, – пояснил хозяин.
– А вино здесь есть? Я не видел.
– Нет, вина нет. У нас виноград не вызревает, нужную сладость он набирает только на юге сектора турков, но оттуда возить так дорого и долго, что проще через факторию с Земли заказать. Сидр из яблок можно делать, но это не то.
Женщина лет сорока-пятидесяти, его жена Мария, принесла глиняное блюдо с рыбными копченостями и запотевший глиняный кувшин и подсела к столу. Для себя она тоже принесла кружку.
– Чего хотел, новичок? – спросил Петр, наливая нам пиво.
Я рассказал, что хочу уйти из деревни и устроить себе жилье в лесу, и поэтому прошу его советов.
– Ты совсем безбашенный. Я в той жизни жил в Приморье. Там и тигра можно было встретить в тайге, и медведя, и барсы попадались. И то, когда здесь по лесам начал ходить, оказалось, что многое не так, как там. Вот, шрамы из-за этого получил, хорошо жив остался.
– Но теперь опасного зверя меньше должно быть?
– Сложно сказать. Кого-то выбили в заселенной зоне, а кто-то просто на глаза перестал показываться. Опять же, мне, скажем, обычный лось не опасен, а ты его испугаешь, и он тебя за это убьет.
– И все же хочу я.
– Одному очень опасно. Ногу подвернул или в прорубь провалился – и все, помочь некому. Я вначале с товарищем ходил, потом с сыновьями стал. Ты мог бы до зимы подождать, может, кто-нибудь из опытных охотников тебя на пушного зверя взял бы. Или к тому времени нашел бы себе напарника. Зимой и зелени меньше, а значит, и опасности от неожиданного нападения крупного зверя из засады – тоже.
