, правда, не известно, в каком качестве, поскольку ранее принадлежавшая ему должность старосты Черкасского и Каневского к тому времени уже была замещена паном Осипом Халецким.
Известные нам исследователи никак не интерпретируют содержание и последствия этой аудиенции. Все современные украинские медиевисты единодушны в том, что именно с 1554 года князь Д.И. Вишневецкий назначается «стражником на Днепре»[168], т. е. получает некую виртуальную или специально для него придуманную должность, которой ранее не было в иерархии или номенклатуре военных и административных должностей Великого княжества Литовского (не встречаем мы и упоминания о ней после князя Д.И. Вишневецкого). При этом как бы само собой разумеющееся полагается, что по возвращении в Речь Посполитую он был вновь принят на службу в прежней должности, но документов в поддержку данной точки зрения никто не приводит.
На наш взгляд, объяснением этому обстоятельству может быть не то, что они не сохранились, а то, что их в принципе не было. Сигизмунд II Август и не предполагал возвращать под управление князя земли Черкасского и Каневского староств, передав их в управление другому человеку. Наоборот, во искупление вины Д.И. Вишневецкому было предложено реализовать на практике идею пана Евстафия Дашковича двадцатилетней давности — возвести на одном из днепровских островов замок-форпост, гарнизоном которого бы стал отряд князя, побывавший с ним в турецких владениях близ Очакова. Фактически, князю Дмитрию в обмен на высочайшее прощение и полувитруальную должность «стражника на Днепре» было предложено инвестировать деньги, получение за счет административного произвола или принятые в подарок от иностранных монархов, в укрепление обороноспособности юго-восточной границы союзного государства Короны Польской и Великого княжества Литовского.
В отдаленной перспективе речь вполне могла идти и создании им собственного староства на левобережных землях Днепра, где тогда было еще Дикое поле, но никаких свидетельств о возвращении ему прежних управленческих функций административно-территориальными единицами Великого княжества Литовского мы не имеем. Более того, с 1553 года нам не известны факты именования князя старостой или воеводой каких-либо земель в официальных документах Речи Посполитой. По сути, ему было настоятельно рекомендовано сосредоточиться исключительно на порубежной службе за счет собственных средств и не помышлать больше о самостоятельных действиях.
