Рыцарь Дикого поля. Князь Д. И. Вишневецкий | страница 62
Отремонтировать стеновой арбалет или сделать новый лафет для пушки за три года управления старостовом и замком особого труда не представляло, но подобное пренебрежение заботой об исправности крепостного вооружения, которое по причине громоздкости нельзя было взять с собой в набег, еще раз свидетельствует о том, что вопросы обеспечения нападения (и, собственно, военной добычи) князь Дмитрий Вишневецкий всегда ставил выше потребностей обороны. К тому же, крепостное вооружение являлось государственной собственностью, которую князь без получения монаршьего согласия использовать не мог, учитывая нелояльность местных жителей и возможность доноса на него на имя Сигизмунда II Августа в случае самовольного использования в набеге замковой артиллерии (не стоит забывать, что жители Черкасс были озлоблены на него из-за новых денежных поборов и монополизации им в своих руках бобрового и осетрового промыслов). Поэтому проявлять особой заботы о состоянии ее материальной части у него не было.
Таким образом, мы с полным правом на основании материалов люстрации Черкасского замка 1552 года можем говорить о том, что князь Дмитрий Вишневецкий за три года военно-административной деятельности в должности Черкасского старосты никак не выполнил возложенных на него верховной властью обязанностей: замок оказался полностью непригодным для организации в нем обороны из-за недостаточной укрепленности недостроенности стен, незавершенности полевых фортификационных работ, недостаточной накопленности средств ведения активной обороны. Это был полный провал…
Состояние Каневского замка, не подвергавшегося долгое время нападениям крымских татар, оказалось еще более плачевным, чем Черкасского: от времени и без должного хозяйственного присмотра он обветшал настолько, что оказался малопригоден для организации в нем обороны. Материалы ревизии февраля-марта 1552 года свидетельствуют: «Замок Каневский за полъ четвернадцати леть за пана Остафья Дашковича людми добродревцы рублен з дерева соснового, але вже ветохъ, погнило и попадало, будованья много, трудна на немь не толко оборона, але и сторожа, бо нельзя вже ходити по бланькахь; што не попадало, ино и то ледни отъ витру колышется»