Но было упущено из виду русское студенчество, которого в Мюнхене было очень много. Студенты узнали, что в городе находятся крупные революционеры, заинтересовались ими, и за искровцами стали ходить студенческие хвосты. Искровцы идут в ресторан или еще куда-нибудь — за ними тащатся студенты; вслед за студентами, конечно, заинтересовалась полиция. В результате пришлось бросить Мюнхен, как сравнительно маленький город, где известен каждый более или менее крупный житель, и выбрать другой пункт, где можно было бы потонуть в общей массе населения и где полиция меньше преследовала бы их, чем в монархической Германии. Этим пунктом был выбран Лондон, куда вся компания искровцев переселилась весной 1902 года. Они проезжали через Бельгию и остановились в том городке, где я жил.
До этого я не видел не только Ленина, но даже его портретов. Помню, когда я встретился с ним в первый раз, то был разочарован, так как увидел далеко не романтическую фигуру. Это было самое обыкновенное русское, несколько восточное лицо. Единственное, ЧТО поражало в нем, — это глаза. Мимо его глаз пройти было невозможно. Они были чрезвычайно проницательны.
Эта встреча продолжалась два дня в Льеже, а затем мы вместе направились в Брюссель.
Мы попали туда во время маленькой революционной вспышки. То была борьба за всеобщее избирательное право, происходившая в довольно скромных размерах, как это умеют делать заграничные революционеры. Попав в Брюссель, я повел Владимира Ильича показывать город, учреждения рабочей партии, знаменитый тамошний кооператив и т. д. Когда мы вышли из кооператива, вдруг показались толпы рабочих. Это были участники революционной вспышки: собирались толпы демонстрантов, они разгонялись полицией и тут же обращались в бегство, ибо вожди рабочей партии старались всячески удержать рабочих в рамках умеренности и аккуратности.
Была объявлена забастовка, которая во всеобщую не вылилась. Ленин при виде этой толпы сейчас же оживился и обнаружил большое тяготение примкнуть к демонстрации. Мне пришлось чуть ли не повиснуть на нем, чтобы как-нибудь замедлить его движение. Тут как раз сбоку появилась полиция и отрезала нас от толпы. В Брюсселе Ленин оставался недолго и оттуда поехал в Лондон.
Незадолго да этого в Брюсселе был Плеханов, с которым я ездил по Бельгии. Плеханов, как только кончились революционные собрания, тащил меня осматривать картинные галереи, которых он был большой любитель. Я помню, как, приехав в Льеж, он спрашивал меня о какой-то знаменитой картине какого-то художника. Я не знал ни картины, ни художника, хотя жил здесь раньше года четыре. Ленин этим не интересовался. Он был всецело поглощен рабочим движением.
