«Кто не с нами, тот против нас» — этот ленинский принцип уже работал вовсю.
Впрочем, это совсем не мешало «вождю всемирного пролетариата» вместе со своей женой между делом съесть кусочек-другой мармелада, который прислала им расстроенная жена Струве.
Мюнхен даром что заграница, а жилось в нем, пожалуй, не лучше, чем в Шушенском.
Во всяком случае, Крупской здесь больше, чем когда-нибудь приходилось заниматься нелюбимым делом — хозяйством.
«Поселились мы после моего приезда, — вспоминала она, — в рабочей немецкой семье. У них была большая семья — человек шесть. Все они жили в кухне и маленькой комнатенке. Но чистота была страшная (чем, как известно, никогда не отличался дом, где хозяйничала Крупская — Б. О.-К.), детишки ходили чистенькие, вежливые. Я решила, что надо перевести Владимира Ильича на домашнюю кормежку, завела стряпню. Готовила на хозяйской кухне, но приготовлять надо было все у себя в комнате. Старалась как можно меньше греметь, так как Владимир Ильич в это время начал уже писать «Что делать?». Когда он писал, он ходил обычно быстро из угла в угол и шепотком говорил то, что собирался писать. Я уже приспособилась к этому времени к его манере работать. Когда он писал, ни о чем уж с ним не говорила, ни о чем не спрашивала. Потом, на прогулке, он рассказывал, что он пишет, о чем думает. Это стало для него такой же потребностью, как шепотком проговорить себе статью, прежде чем ее написать. Бродили мы по окрестностям Мюнхена весьма усердно, выбирали места подичее, где меньше народа.
Через месяц перебрались на собственную квартиру в предместье Мюнхена Швабинг, в один из многочисленных, только что отстроенных больших домов, завели «обстановочку» (при отъезде продали ее всю за 12 марок) и зажили по-своему».
Как вспоминал потом сам Пауль Файнхальс, хозяин квартиры, в которой сначала жили Ленин и Крупская, четверо его детей не доставляли ему столько хлопот и неприятностей, как эти два взрослых человека. Сначала Крупской разрешали готовить на кухне, но она была такой неряшливой, что у Пауля было бы значительно меньше убытков, если бы он не разрешал ей ни к чему прикасаться и сам кормил бы ее с мужем за свой счет.
Квартира превратилась в проходной двор, и жена Пауля не успевала за «товарищами» подметать пол и вытирать грязь.
Наконец им пришлось расстаться.
* * *
Правда, личных денег, чтобы снять квартиру, у Ленина не было, карманы Крупской тоже от денег не трещали, поэтому пришлось «занять» из той суммы, которую собрали «товарищи» «на правое дело», когда отправляли Ленина за границу.
