ххх
Супер-Кака боднула башкой и кирпичная перегородка рухнула. Дети завизжали. Теперь тварь могла пролезть в комнату. И она начала медленно приближаться, раскрывая пасть с тысячами зубов и бегающими меж ними языками. Люди подняли в последний раз своё оружие.
– Ты по што тута шкодишь, проказница? – услышали они человеческий голос. Не папин.
Тварь обиженно дёрнулась, заурчала и убралась, выломав напоследок ещё одну стену.
Вошёл человек с белой бородой и волосами.
– Чужой! – пискнула Оля.
–- Это же он, Дед Мороз! – догадался Максим.
Дедуля хитро улыбнулся и погрозил корявым пальцем. Дети увидели звериные когти.
– Ты Максим? – спросил он.
– Ну… – буркнул мальчик, замахиваясь киркой.
– Держи от меня, хе-хе. – Дед снял с плеча папин рюкзак и вытащил железную дорогу. – А это тебе!
Железная банка покатилась к Ольге.
–- Аберкосы! – она бросила топор, подхватила банку и прижала её к груди. – А у вас сопли не вытерты!
Сопли тянулись через всю комнату и скрывались за углом.
– А это тебе, касатик, хех… – Дед порылся в кармане и кинул дяде Валере бутылку Dewars. Тот сразу же присосался к ней.
Потом Дед Мороз мощно втянул сопли, они поползли в нос и тут… показался папа.
– С новым годом, дети, - проворчал он.
– Ну што, милок, доволен подарочком? – дед погладил бороду.
– Спасибо… кем бы ты ни был, старче. Спасибо за всё.
Артём пожал когтистую лапу Деда.
– Да дедушке завсегда приятно добро творить, так што не за што, хе-хе.
Сразу с десяток соплей брызнули из дедовых ноздрей. Он приподнялся на них, помахал людям, и как паук вбежав на потолок, скрылся в проломе.
– Я же тебе говорил, он – добрый, – сказал сестре Максим.
– Да, – она засмеялась. – А ты в сказки не верил!
Что может быть хуже, чем проснуться на грязной заплеванной автобусной остановке, в неизвестном месте, зябкой октябрьской ночью, к тому же, с раскалывающейся от дикого похмелья головой? Вроде бы, банальная ситуация для почти любого регулярно выпивающего, но когда человек огляделся и с трудом сел на лавке, то взвыл от ужаса. В голове будто плавал мутный белесый кисель. Он не мог вспомнить, кто он и как сюда попал! Вообще ничего! И это отвратительный запах. Хуже, чем из помойного ведра. Через мгновение, понял, что это воняет он сам.
Он оглядел свою замызганную изодранную одежду. Дырявые кроссовки. На лице обнаружилась немытая клочковатая бородища и струпья корост. На голове – вязанная шапка-петушок. Что за хрень?.. «Эге, да я же бомж!» - внезапно догадался он. Все сразу встало на свои места и принесло некоторое облегчение. Нутро горело огнем. Оно требовало – надо пожрать. И найти бухло! От этой мысли пробежала приятная дрожь по телу. Нет – бухло в первую очередь! Шатаясь, оборванец поплелся по обочине разбитой трассы к светящимся вдали за деревьями огням города. А может и просто деревни.
