Однако Хью Прист сжимал коленями бутылку пива; из включенного на полную катушку приемника орал Хэнк Уильямс-младший, и вряд ли стоило покидать уютный фургон ради того, чтобы как следует вздуть маленького мальчишку во вторник, в полуденный час.
— Протри глаза, парень, — сказал он, сделав глоток из горлышка пивной бутылки и мрачно поглядев на Брайана, — потому что в следующий раз я и не подумаю тормозить. Я просто сшибу тебя с дороги. Ты и пикнуть не успеешь, дружочек.
Он включил передачу и уехал. Брайан почувствовал безумное (и, к счастью, мимолетное) желание крикнуть: «А, разрази меня гром!» — ему вслед. Он выждал, пока оранжевый фургон дорожной службы не свернул на Линден-стрит, а потом продолжил свой путь. Грезы о мисс Ратклифф были испорчены. Хью Прист вернул его к реальности. Мисс Ратклифф не ссорилась со своим женихом, Лестером Праттом; она по-прежнему носила свое маленькое бриллиантовое обручальное колечко и по-прежнему ездила на голубом «мустанге» Лестера — ее собственная машина была в ремонте.
Только вчера вечером Брайан видел, как мисс Ратклифф и мистер Пратт вместе с еще несколькими жителями расклеивали листовки «Рулетка Дьявола» на телефонные будки на Нижней Мейн-стрит. При этом они распевали гимны. Правда, как только они закончили, пришли католики и содрали все бумажки. Вообще-то это было забавно, но... Если бы Брайан был покрупнее, он предпринял бы все возможное, чтобы сберечь листовки, которых касались священные пальчики мисс Ратклифф.
Брайан подумал о ее темно-голубых глазах, о длинных ногах балерины и ощутил то мрачное изумление, какое испытывал всегда, стоило ему представить, что в январе она собирается сменить дивно звучащее «Салли Ратклифф» на «Салли Пратт», что слышалось Брайану как грохот сверзившейся со ступенек лестницы толстушки.
Что ж, подумал он, обойдя очередную тумбу на тротуаре и медленно двинувшись по Мейн-стрит, быть может, она еще передумает. В этом нет ничего невозможного. А может, Лестер Пратт попадет в автомобильную катастрофу или сляжет с опухолью мозга или чем-нибудь еще в том же роде. Может, даже случайно выяснится, что он — наркоман. Мисс Ратклифф никогда не выйдет замуж на наркомана.
Подобные мысли доставили Брайану странное удовольствие, но не перечеркнули того факта, что Хью Прист оборвал его дневные грезы почти у самого их апогея (целования мисс Ратклифф и, наконец-то, прикосновения к ее правой груди, когда они оказываются в «Тоннеле любви» на ярмарке). Как бы там ни было, но сама мысль довольно дикая — одиннадцатилетний мальчишка берет с собой учительницу на окружную ярмарку. Мисс Ратклифф была красива, но еще она была и стара. Однажды она сказала ребятам на дополнительных занятиях по коррекции речи, что в ноябре ей исполнится двадцать четыре.
