Значит, следующей к нашей компании присоединилась Пегги Гленн; а почти сразу же за ней явился и мой друг Кертис Уоррен.
Керт вам понравится. Он, правда, несколько легкомыслен, но, несмотря на это, любимый племянник одного важного чина в теперешнем американском правительстве…
— Кого именно? — поинтересовался доктор Фелл. — Не помню ни одного Уоррена в составе…
Морган кашлянул.
— Родство по материнской линии, — пояснил он. — Дядюшка Уоррена играет в моем рассказе довольно существенную роль; пока назову его просто «важной персоной», стоящей по положению не так далеко от самого Ф.Д. Рузвельта. Между прочим, в политических кругах наша важная персона славится достоинством и напыщенностью; цилиндр у него самый лощеный, стрелка на брюках безупречна. Он пользуется безоговорочным доверием большинства избирателей и обладает безукоризненными манерами… Словом, высокопоставленный дядюшка разослал несколько телеграмм — нам, простым смертным, такое недоступно — и устроил Керта на теплое местечко в консульской службе. Местечко, надо признаться, так себе: в каком-то богом забытом углу типа Палестины. Однако, прежде чем заживо похоронить себя в глуши, выписывая счета и всякую всячину, Керт решил устроить себе каникулы и отправился в круиз вокруг Европы. Между прочим, его хобби — съемка любительских фильмов. Он богат; у него есть не только кинокамера, но также и звуковая установка — вроде тех, которые таскают журналисты из радионовостей.
Раз уж речь зашла о важных персонах, упомяну еще об одной знаменитости на борту «Королевы Виктории», кстати также пораженной морской болезнью. Это не кто иной, как лорд Стэртон — вы знаете, — тот, которого называют Отшельником с Джермин-стрит. Он ни к кому не ездит; у него нет друзей; он посвятил свою жизнь собиранию всевозможных редких драгоценностей…
Доктор Фелл вытащил изо рта трубку и нахмурился.
— Прежде чем вы продолжите рассказ, мне хотелось бы кое-что выяснить. Вы, случайно, не собираетесь поведать мне старый, избитый анекдот о знаменитом бриллианте под названием «Озеро света», украденном из левого глаза бирманского божества, за которым охотятся темнолицые злодеи в тюрбанах? Если да, то будь я проклят, если стану слушать вас дальше…
Лицо Моргана исказила страдальческая гримаса.
— Нет, — возразил он. — Я предупреждал вас, что история уникальная, хотя украшение в ней тоже есть. Оно-то нас окончательно и запутало. Из-за него поднялась такая суматоха… Как вы догадываетесь, украшение, разумеется, украли…
