– Полагаю, тебе стоит подумать о Бен-Шемене[13], – сказал он во время разговора, которому предстояло изменить ход моей жизни; тогда я впервые услышал это название.
Молодежный поселок Бен-Шемен стал важной вехой для очень многих людей. Основанный в 1927 г. доктором Зигфридом Леманном[14], немецким врачом и педагогом, он был и остается самым замечательным местом, которое я когда-либо знал.
Прежде всего это был дом, в том числе для смелых, но физически истощенных детей, которые осиротели в Европе, но смогли добраться до Подмандатной Палестины. Это был интеллектуальный центр сионизма, где можно было изучить практическое применение его принципов. Там юноши и девушки могли приобрести навыки, необходимые для возделывания засушливых земель: как пасти овец и доить коз и коров, как вдавливать семена в твердую соленую почву таким образом, чтобы они получили питание, как правильно точить и направлять косу. Там юношей и девушек учили быть солдатами, понимая, что сионизму, несомненно, потребуется защита. Молодые поселенцы учились стрелять, бороться, ориентироваться по звездам. Но прежде всего они изучали ценности, которые дает жизнь в кибуце: как работать вместе на равных, как строить и поддерживать сообщество на протяжении долгого времени. Это место превратило юных энтузиастов в лидеров. Бен-Шемен только что принял большую волну детей из Европы, и его лидеры надеялись объединить их с другими – с теми, кто ранее эмигрировал из Европы и теперь мог помочь новоприбывшим приспособиться к совершенно другой жизни.
Прежде чем я успел ответить, Эльханан добавил:
– Ты не обязан ехать туда. Но я хочу, чтобы ты знал: я уже порекомендовал тебя и, поскольку осведомлен о финансовом положении твоей семьи, также подал заявку от твоего имени на выделение стипендии.
Должно быть, я выглядел ошеломленным.
– Они ждут тебя, Шимон, – сказал он с улыбкой, – и они покроют расходы на переезд. Если захочешь, можешь ехать, но решение остается за тобой.
Я вскочил со стула и помчался домой, чтобы рассказать обо всем маме и папе. Я даже не спрашивал их разрешения. Я просто рассказал им о своем плане и надеждах со всей страстью и нетерпением пятнадцатилетнего мальчишки. Я не сомневался, это была моя судьба. Полагаю, они тоже так подумали.
Я приехал в Бен-Шемен в 1938 г., переполненный идеями и жаждой учиться. Я помню, как вошел во двор, на небольшую площадь, окруженную скромными одноэтажными зданиями. В самом центре стояли два прекрасных дуба, старые великаны, которые, вероятно, были свидетелями многовековой истории. Под ними вокруг учительницы собралась небольшая группа детей, внимательно ее слушавших.
