. В Далмации сербы играли подобную роль на службе Венеции, которая, как и Австро-Венгрия, часто воевала с турками. Для Рагузы XVI в. был временем наибольшего расцвета; этот город платил дань султану, находился под его покровительством и никогда не восставал. Рагуза имела почти что монопольное право на торговлю на всем Балканском полуострове. Здесь были святые места и католиков-хорватов, и православных сербов. Иногда город выступал посредником между ними и турецкими властями, на которых он имел большое влияние. Если говорить об интеллектуальной жизни, то здесь было подобие сербского оазиса, и это было единственное место в Средние века, где сербская литература могла процветать.
Черногория в XVI в. была частью турецкого санджака Скутари (албанский Шкодер). Здесь, как и в Сербии, в Северной Македонии (известной в XIV в. после смещения на север политического центра страны как Старая Сербия), в Боснии и Герцеговине турецкая власть в первой половине XVI в. была самой прочной, но не самой жесткой. Это было время наивысшего могущества Османской империи. Вскоре, после падения в 1459 г. крепости Смедерево, Печский патриархат был упразднен. Сербская Церковь потеряла свою независимость и стала частью греко-болгарской Охридской архиепископии (в Южной Македонии) и полностью подпала под греческий контроль (Константинопольского патриархата). В 1557 г., однако, вследствие ходатайства великого визиря сербской национальности Печский патриархат был восстановлен. Возрождение этого центра национальной жизни имело важное значение; при его содействии сербские монастыри вернулись к жизни, печатались богослужебные книги и получали образование священники. Сербам повезло больше, чем болгарам, у которых их национальная болгарская церковь продолжала находиться под греческим управлением. Патриархат же в Пече сфокусировал в себе национальный энтузиазм и надежды, поддерживая чувство национальной идентичности среди тех сербов, которые не эмигрировали.
Уже во второй половине XVI в. люди начали думать, что дни Турции в Европе сочтены; их вдохновила и поддерживала эту иллюзию битва при Лепанто (1571). Но XVI в. увидел возрождение турецкой мощи; к их империи был присоединен Крит, а в 1683 г. турки едва не взяли Вену. В войне против турок, которая последовала за отражением их наступления, австрийцы продвинулись далеко на юг вплоть до Скопье, и сербы также приняли в ней участие. Но когда австрийская армия была вынуждена отступить, сербы, поднявшиеся на борьбу против турок по призыву своего патриарха Арсения III, подверглись ужасным репрессиям со стороны турок; в результате еще одна волна эмиграции с патриархом во главе хлынула на приграничные земли Австро-Венгрии. В этот раз опустела Старая Сербия и Северная Македония с городами Печ и Призрен, бывшая колыбелью сербов. Вакантные места в патриархате были заняты греками; ну а албанцы, многие из которых были мусульманами и, значит, туркофилами, переселились на север и восток на земли, бывшие сербскими с VII в. (кое-где с VI в.). Начиная с конца XVII в., однако, власть турок начала явно ослабевать. Согласно решениям Карловицкого конгресса (1688–1699), во владении турок оставались Сирмия (междуречье Дуная и Савы) и Банат (к северу от Дуная); но во время правления императора Карла VI отступление турок усилилось. В 1717 г. принц Евгений Савойский захватил Белград; тогда и сейчас это был бастион Балканского полуострова, защищавший от вторжений с севера. После заключения в 1718 г. Пожаревацких мирных договоров (в Пожареваце на Дунае) Турция не только отступила на юг за Дунай и Саву, но передала Австрии значительную часть Северной Сербии. Те же самые договоры подтвердил за Венецией право владеть всей Далмацией, отдельные земли которой уже были переданы венецианцам согласно решениям Карловицкого конгресса.
