— Вам чего?
Это она! Я был уверен, хоть и не понимал, откуда взялась моя убежденность.
Ее голос?
Ее движения?
Все вместе, атмосфера?
Я ничего не узнавал по отдельности, но теперь все здесь казалось знакомым. Я ничего отчетливо не помнил и все же готов был поклясться, что смогу описать обстановку и безошибочно найти кухню, гостиную или спальню.
— Вам чего? — повторила она, подозрительно глядя на меня.
Я молчал.
У меня перехватило горло.
Что сказать? Как к ней обращаться?
Мадам? Няня? Мартина?
Ни разу за последние десять лет я так не волновался.
И наконец решился:
— Это я. Колен. Колен Реми.
Четверг, 17 августа 2000, 09:10
Рубиновая бухта, остров Морнезе
Симон Казанова на своем красном внедорожнике побил очередной рекорд скорости на дистанции «Сент-арганский порт — Рубиновая бухта». Он проехал еще несколько метров по пляжу, продолжая крутить педали, но потом увяз в песке, бросил велосипед и остаток пути преодолел бегом. Он уже видел цель.
Ни малейших сомнений. На просторном пляже собралось человек десять. Натренированный Симон пробился в середину, почти не запыхавшись. Протолкался, громко выкрикивая:
— Пропустите! Служба безопасности!
Он успел первым. Ни одного полицейского. Ни одного пожарного.
Перед ним была плачущая мамаша.
Она обнимала двух маленьких светловолосых мальчиков — близнецов в одинаковых плавках. Им было года по четыре, может, по пять, оба глаз не сводили с матери. Симон наклонился к ней:
— Мадам, что тут происходит?
Женщина всхлипывала и не могла выговорить ничего, лишь «мои дети, мои дети».
— Что происходит? — повторил Симон.
— Мои дети. О боже, мои дети…
Симон попытался поймать ее взгляд. Накрыл ее руку ладонью.
— Мадам, это очень важно. Что случилось с вашими детьми?
Она хлюпнула. Симон вытащил платок. Женщина кое-как вытерла лицо. Близнецы все так же не мигая смотрели на нее.
— Успокойтесь. Расскажите мне, что делали ваши дети?
— Они… они играли на пляже. Там. Совсем рядом. Как и каждое утро. Лепили куличики из песка.
— А потом?
— Они… они выкопали ямку.
Она указала на маленькую воронку в песке. Симон чувствовал на себе взгляды пляжных зевак. Тяжелые и холодные.
Они уже знали.
Симон наклонился. Заплаканная женщина прикрыла детям глаза.
Сначала Симону показалось, что это водоросли. Он опустил руку в ямку и передернулся от омерзения.
Волосы!
Он раскидал песок, понимая, что сейчас увидит.
Лицо. Человеческое лицо.
Симон расчистил лоб, два глядящих в небо глаза, налитых кровью. К горлу подступила желчь. Он сглотнул и велел себе думать о кропотливой работе археологов, достающих бесценную тысячелетнюю мумию. Вот только труп, который он откапывал, спрятали совсем недавно. У Симона по этой части не было никакого опыта, но он не сомневался, что смерть наступила максимум сутки назад.
