Деревенский сыщик улыбнулся:
— На острове куда больше людей, которых следует опасаться, чем тебе кажется, мальчик мой.
Какой я ему мальчик? Сам-то старше меня всего лишь лет на десять, не говоря уж о том, как я повзрослел за последние сутки. Ладно, прикинусь послушным малышом.
— Согласен, мсье.
— Зачем тебе этот людоед?
Ну что я за балда! Не подготовился к вопросу.
Чтобы потянуть время, я задумчиво уставился на фасад мэрии и впервые заметил, что на фронтоне вырезано только слово «Свобода», а двух других нет.
Странно.
Он проследил за моим взглядом и, видимо, решил, что я отвлекся на эту странность. Я выиграл несколько секунд и успел придумать ответ.
— Ну… я здесь на каникулах. Живу в лагере отца Дюваля, на диком полуострове. А этот человек… кажется, он имеет отношение к моей семье. Вроде бы мой родственник… По-моему, я его узнал. И хотел бы его найти.
— Родственник? — удивился велосипедист. — Знаешь, тот, кого ты ищешь, не бродяга, просто опустившийся человек. Бывший моряк. Насколько мне известно, безобидный, но торговцам не очень нравится, когда он шатается по городку. Из-за туристов. Но его не в чем упрекнуть, он не попрошайничает, только пьет слишком много, вот и все.
— А где я могу его найти?
— Он правда твой родственник?
Сомневается. Надо его дожать.
— Да, я почти уверен. Завтра у меня день рождения, приедут мои родители. Мы вместе сходим его навестить.
Простодушный тон мне явно удался, потому что он ответил:
— Летом он живет в сарае, прямо над Чаячьей бухтой. Не ошибешься, это развалюха под железной крышей, единственная постройка над морем. Дрыхнет самое меньшее до полудня. Впрочем, и после тоже. — Он взглянул на часы: — Так, мне пора, дела на острове принимают серьезный оборот. Ты, главное, один не ходи, малыш. Сейчас не время.
Подмигнул мне и скрылся в дверях мэрии.
Придурок. Не выношу взрослых, которые подмигивают тем, кто младше. Но я узнал, что хотел.
Я прикинул: сарай на другом конце острова, до него километра четыре. Посмотрел на красный велосипед — в фильмах всегда угоняют машину, чтобы выиграть время. Но меня точно сцапают и немедленно вернут в лагерь.
Четыре километра? Просто надо поспешить.
Я вдохнул поглубже и побежал. Было еще не жарко. Подумать только, до сих пор я в жизни ни разу не пробежал больше двух километров! В школе во время кросса всегда останавливался, убедившись, что учитель меня не видит.
Вскоре мне уже казалось, что ноги вот-вот откажут. По спине струился пот, сердце колотилось как бешеное.
