— Оставаться в образе? — недопонял Эдди.
— Всегда и во всем быть тем человеком, образ которого ты воплощаешь, — пояснил мистер Памблснук.
Эдди так и не смог составить ясного представления о том, что имел в виду мистер Памблснук, пока Тетя Мод не разъяснила ему вкратце суть дела:
— Коли уж ты вошел в роль, ни в коем случае не допускай, чтобы кто-то тебя из нее вывел.
Эдди снова был потрясен — во второй раз за относительно короткое время. Если Безумная Тетя Мод и дальше будет продолжать в том же духе, придется переименовать ее в Полубезумную Тетю Мод или в Безумную Время От Времени Тетю Мод. Что это на нее нашло?
— Актерская игра — это нечто большее, нежели исполнение той или иной роли, — продолжал мистер Памблснук. — Уж если актер вошел в образ, то, как правильно указала эта мудрейшая из женщин, он не должен позволять никому вывести себя из него.
Эдди пришлось изрядно потрудиться, чтобы сдержать смех. Это ж надо додуматься — назвать его безумную (или, в лучшем случае, полоумную) двоюродную бабушку мудрейшей из женщин!
Тут снаружи раздался возглас Безумного Дяди Джека:
— Тпру-у-уууу!
Экипаж остановился. Эдди услышал, как его двоюродный дедушка спускается с козел; вскоре его клювообразный нос появился в окне экипажа.
— Меня заставил остановиться зов природы, — проговорил он с ноткой смущения в голосе.
— Я ничего не поняла, — заявила Безумная Тетя Мод. — Что ты имеешь в виду? Крик совы?
— Нет, моя дорогая, я намекаю на то…
— Кто-нибудь из вас слышал крик совы? — спросила Безумная Тетя Мод, поворачиваясь к Эдди.
Это ее телодвижение привело к тому, что рыльце Малькольма больно стукнуло мальчика по носу. Затем она повернулась к мистеру Памблснуку, который получил удар по зубам твердым, как камень, хвостом горностая.
— Черт побери! — не сдержался Эдди, утирая платком хлынувшую из носа кровь.
— Я не шлышал никакого крика, мадам, — галантно прошамкал мистер Памблснук, уронив на колени выбитый зуб.
— Может, это был крик барсука? — выдвинула предположение Безумная Тетя Мод, глядя прямо перед собой.
Мистер Памблснук и Эдди замерли от напряжения, опасаясь того, что тетя снова повернется к кому-нибудь из них вместе со своим горностаем. Кто знает, какие новые разрушения повлечет за собой следующий поворот ее туловища?
— Нет, моя дорогая. Под зовом природы я подразумеваю потребность организма… Мне нужно сходить… — Лицо Безумного Дяди Джека побагровело, хотя оно было таким худым, что Эдди не мог понять, как на нем поместился такой густой румянец.
