— Но это уже не лезет ни в какие ворота! — возмутился Эдди. Возможно, его гнев был, хотя бы отчасти, порожден тем обстоятельством, что острый локоть двоюродной бабушки вонзился ему в ребра с такой же силой, с какой рыльце горностая — в ухо.
— Молчать, щенок! — взвизгнула Безумная Тетя Мод. — Когда я была маленькой девочкой, детей было видно, но не слышно!
— А когда я вкушал блаженство младенческой поры жизни… — начал актер-импресарио, который, как вы помните, всегда использовал в своей речи гораздо больше слов, чем было нужно, — …словом, когда я был ребенком, детей было не видно и не слышно.
— От них только пахло? — предположила Безумная Тетя Мод.
Для Эдди было совершенно очевидно, что мистер Памблснук не собирался говорить «от них только пахло», но актер-импресарио был настроен слишком льстиво и подобострастно по отношению к Тете Мод, чтобы ей возразить.
— Их было не видно и не слышно, от них только пахло! — с восторгом повторила Безумная Тетя Мод. — От них пахло, потому что их натирали луком с головы до пят!
Упоминание лука заставило Эдди вспомнить свою дорогую мамочку, миссис Диккенс, которая набивала рот луком, чтобы улучшить форму своей головы. Вы правильно догадались. Речь идет об одном из Предписаний доктора Маффина, входивших в состав разработанного им Курса лечения. Эдди тяжело вздохнул.
— Не надо печалиться, — подбодрил его актер-импресарио. — Давай воспользуемся преимуществами, которые предоставляет нам долгая дорога, предусматривающая совместное пребывание в экипаже на протяжении длительного времени, и попытаемся выяснить, обладаешь ли ты талантом трагического актера.
Эдди онемел от изумления.
— У нас полно времени, так что давай проверим, можешь ли ты играть на сцене, — перевела эту фразу на человеческий язык Безумная Тетя Мод.
Это были первые разумные слова, произнесенные Тетей Мод с тех пор, как Эдди с ней познакомился. Это потрясло Эдди еще сильнее, чем предложение мистера Памблснука. Но и сама Безумная Тетя Мод выглядела потрясенной. Похоже, она не ожидала от себя такой прыти.
— Могу ли я играть на сцене? — переспросил Эдди, чувствуя, как по его ногам пробегает дрожь радостного возбуждения. Хотя не исключено, что причиной возбуждения послужили ворсистые шерстяные носки, вызывавшие зуд в икрах.
— Именно это я и имел в виду, мой мальчик. Давай попробуем установить, наделен ли ты дарованием трагического актера, — гнул свое мистер Памблснук. — Как показывает пример моего поведения, когда эта достойная леди бросила в меня свои часы, — он кивнул в сторону Безумной Тети Мод, стукнувшись при этом лбом о ее подбородок ведь они сидели втроем (не считая горностая) на одном сиденье, — самое главное для артиста — это оставаться в образе, несмотря ни на какие препоны и рогатки.
