Бормотунье Джейн также не повезло. Все результаты ее неустанного труда — как вы знаете, она несколько лет проводила за вязанием не менее одиннадцати часов тридцати шести минут в день — пошли прахом; уцелел лишь уголок от накидки для чайника. Впоследствии Джейн прикрепила его к тонкой серебряной цепочке и до конца жизни носила у себя на шее в виде медальона.
— Мы спасены! — воскликнула миссис Диккенс.
— Благодаря твоему плану, дорогая, — отметил ее муж.
— Но не благодаря доктору Маффину, — заявила миссис Диккенс, в душу которой — впервые с той минуты, как они приступили к Курсу лечения, — закрались сомнения относительно компетентности их домашнего врача.
Отец Эдди чуть было не согласился со своей супругой, но вовремя заметил, что с ней произошли удивительные перемены. Сначала мистер Диккенс подумал, что все дело в саже, налипшей ей на лицо. Истина открылась ему после того, как он протер щеку своей жены концом влажной простыни, ставшей последним звеном «веревочной лестницы».
— Ты больше не желтая! — воскликнул он, не веря собственным глазам.
Миссис Диккенс ощупала края головы своего мужа и тоже воскликнула:
— Ты больше не расплывчатый по краям!
В ее голосе прозвучало радостное изумление, переходящее в восторг.
Затем они оба стали лихорадочно принюхиваться. Пахло горелым домом и сожженной мебелью. И больше ничем.
— Я не чувствую запаха застоявшейся в грелках воды! — воскликнули они в один голос.
— Мы выздоровели! — сделал заключение мистер Диккенс.
Супруги взялись за руки и стали водить хоровод вокруг догорающего дома.
— Доктор Маффин гений! — воскликнула миссис Диккенс. — Какой стыд, что я в нем усомнилась. Никогда себе этого не прощу!
Тут послышался страшный грохот, и их дом окончательно рухнул, превратившись в охваченную пламенем груду бревен и раскаленного кирпича.
— Это дело нужно отметить! — проговорил мистер Диккенс, потирая руки. — Подумать только: мы выздоровели, и Саймону больше не придется жить в Беспросветном Тупике.
— Наверное, ты имеешь в виду Джонатана, — поправила его миссис Диккенс, хотя на самом деле они оба имели в виду своего сына Эдди. Вы, должно быть, помните, что Диккенсы-родители испытывали трудности с запоминанием его имени.
— Надо срочно послать телеграмму твоему Безумному Дяде Джеку, чтобы он прислал Эдди обратно домой, — с широкой улыбкой на лице проговорила миссис Диккенс.
Естественно, ни она, ни ее муж не догадывались, что их дорогой сын так и не добрался до Беспросветного Тупика. Им и в голову не приходило, что в эту минуту он чахнет в Приюте для Благодарных Сирот имени святого Вурдалака.
