Я не смог воспользоваться преимуществом этого разрыва. Я не мог позволить себе пребывать в этом свободном пространстве и вместо этого изо всех сил старался снова обрести чувство «я». В тот момент это значило как можно быстрее восстановить представление о себе как о Мингьюре Ринпоче.
Эти перерывы в деятельности ума нельзя распознать с помощью усилия. Однако мы можем развивать чувствительность к их присутствию, особенно когда они возникают в обыденных ситуациях, например при чихании. Во многих культурах считается: в тот момент, когда мы чихаем, в нас может вселиться злой дух или душа может вылететь из тела. Это указывает на то, что, как и в тибетской традиции, чихание определяется как перерыв в привычной болтовне ума, разрыв. «Аа-пчхи!» – на долю секунды поток ума прерывается. Болтающий ум замолкает. Он не может сосуществовать с чихом. Это настоящее благословение.
Внезапно испугаться, увидеть дикое животное, поскользнуться и упасть, услышать угрожающий жизни диагноз, увидеть чудо природы или выдающееся произведение искусства – все, что заставляет наше сердце на мгновение замереть, действует одинаково. Но мы, как правило, направляем ум на источник нашей реакции, но не на сам ум. А значит, не можем распознать в этот момент его ясную, пустотную природу. Тем не менее важно знать, что у каждого из нас случаются эти проблески обнаженного ума. И мы можем научиться замечать их.
Если мы начнем исследовать эти мгновения, то будем поражены, узнав, как часто в повседневной жизни случаются моменты остановки ума. И мы можем использовать эти естественные события, чтобы получить удивительные знания о своей истинной природе. С этими вспышками обнаженного ума происходит мини-смерть. На мгновение то «я», которое мы отождествляем со своим существованием, прекращается. То «я», которое определяет нашу идентичность и управляет нами, временно умирает. Но мы не превращаемся в ничто; мы превращаемся в бессмертное осознавание.
Зевота или предельные физические нагрузки действуют так же, как чихание. Если мы внезапно остановимся во время пробежки или других усилий, эффект будет таким же. Как только мы познакомимся с физическими событиями, которые останавливают ум, мы можем исследовать аналогичные умственные состояния, возникающие в других ситуациях – например, когда мы радуемся, покидая в пятницу вечером офис после напряженной рабочей недели.
Многие люди боятся, что уничтожение концептуального ума ведет к «ничто». На самом деле оно раскрывает сияющую пустотность ума, которая присутствует всегда и также сопровождает нас в момент физической смерти. Познакомившись с процессом умирания до того, как умрем, мы понимаем, что умирание – это перерождение. Распознавание сияющей пустотности – это распознавание смерти. Если мы познакомимся с ней сейчас, то не будем так страшиться утратить свое тело, потому что, когда мы утрачиваем его, остается только пустотность. На чем это основано? На том факте, что она изначальна, не создана нашим умом. Все обусловленные вещи рано или поздно исчезают. Уверенность в необусловленной реальности может прийти только с опытом. Когда мы начинаем обращать внимание на свой повседневный ум, вымышленная версия нас самих распадается – но мы не умираем, и, возможно, нам захочется узнать, что же остается.
