И хотя я по-прежнему не воспринимал свое недомогание слишком серьезно, я не мог не думать об ослепитетельной ступе кремации по другую сторону стены. Я подумал: «По крайней мере, нет лучшего места для смерти, чем здесь, где умер Будда. Какое фантастическое совпадение. Если спазмы усилятся, я могу умереть от боли, но буду при этом чувствовать благословение этого места».
Учитывая, что теперь только стена позволяла мне поддерживать полувертикальное положение, а энергия утекала, такие размышления казались неизбежными.
До тех пор пока я не принимал вероятность смерти всерьез, эти мысли были лишь развлечением, но вдруг стали менее жизнерадостными: «Возможно, то, что я нахожусь здесь, неслучайно. Возможно, я оказался здесь, чтобы умереть. Когда я сначала пробудился от кошмара в комнате отдыха на вокзале в Варанаси, то испугался, что он предсказывал несчастье. Возможно, этот сон сбывается, и камни, которые тогда обрушились на меня, пророчествовали мою смерть рядом с этой разрушающейся ступой».
Я вспомнил историю о человеке, который чуть не умер ужасной смертью в прекрасном месте. Он был из Кхама, области в Восточном Тибете, и его самым сильным желанием, как и у многих тибетцев, было посетить Лхасу. Он путешествовал с другом, и у них ушло несколько недель на то, чтобы пересечь Тибет. Добравшись до столицы, они первым делом отправились ко дворцу Потала, резиденции Его Святейшества Далай-ламы. Этот человек впал в такой экстаз от того, что видит это великолепное священное место, что стоял перед входом, у основания дворца, смотрел вверх и плакал. Оказавшись внутри, он начал исследовать разные комнаты. В некоторых из них были крохотные, закрытые железными решетками окна, расположенные между деревянными колоннами. Из них открывались потрясающие виды Лхасы, и, чтобы увидеть больше, мужчина просунул голову сквозь решетку. Закончив наслаждаться видом, он не смог вытянуть голову обратно. Он покрутил ею и так, и этак. «Я умру здесь, – сказал он другу. – Но несмотря на то что это не самая приятная смерть, я счастлив». Приняв ситуацию, он расслабился. А расслабившись, смог освободить голову.
Если бы я смог расслабиться, решил я, возможно, мой желудок не сжимало бы железными прутьями. Но у него был друг, а у меня его нет. «Я даже не принимаю тот факт, что могу умереть, – подумал я, – хотя уже не могу держать голову прямо, а руки постоянно соскальзывают с бедер».
Когда я возвращался на свое место после частых отлучек в кусты, перед тем как сесть, я оборачивался и смотрел на ступу. Я старался сосредоточиться на ней, словно пытаясь проникнуть взглядом сквозь нее. Мне хотелось увидеть, что действительно осталось, а что умерло.
