— Я все-таки не пойму, — не выдержал Опалин, — зачем Гладков соврал и заставил родных искать кресло с совершенно бесполезными дензнаками. Или он действительно спрятал три тысячи советских рублей, после чего они каким-то образом превратились в керенки?
— Именно, Ваня. — Логинов ухмыльнулся. — Кресло-то оказалось заколдованное, а? Я же тебе говорю, еще то вышло дело…
Некоторое время Ваня молчал, морща лоб.
— Да ты мне голову морочишь, — буркнул он. — Что, в этом кресле оказалось два тайника? Одно старое, с керенками, а другое — Гладкова?
— Нет, в том-то и дело. Даю тебе честное слово, что тайник был только один и располагался именно там, где указал директор.
— А второе кресло…
— Второе кресло вообще ни при чем. Мы его потом отдельно обыскали, уже после Ушакова и Оли. В нем ничего не было.
Опалин вздохнул. Проблема, изложенная старшим коллегой, увлекла его. В самом деле, каким образом триста советских червонцев могли вдруг превратиться в три тысячи никому не нужных керенок? Тут явно не могло обойтись без постороннего вмешательства.
— Ну возможностей на самом деле не так много, — протянул он. — Первое: кресло находилось в семье Гладковых. Значит, либо кто-то из них мог подменить сверток, либо кто-то еще, кто имел доступ в дом. Далее: кресло переходило по цепочке покупателей, тайник мог найти номер первый — кстати, ты ничего о нем не сказал, — либо этот Войтинский, у которого кресла в итоге украли. Войтинский, к примеру, мог насторожиться, с какой стати к нему явилась бывшая хозяйка кресел и пытается получить их обратно. Я бы уж точно насторожился… Ну и нельзя сбрасывать со счетов самого Ушакова. Олю он, может, и любил, но за вторым креслом отправился один и, наверное, у него было достаточно времени, чтобы подменить деньги. То есть я не говорю, что он это сделал, — быстро поправился Опалин, — но он мог…
— Нет. — Логинов мотнул головой. — Во-первых, ты забываешь, что я там был и видел выражение его лица, когда сверток с деньгами развернули и стало понятно, что они ничего не стоят. Ушаков был совершенно ошеломлен. Во-вторых, если бы он подменил сверток, то не стал бы рисковать и бросил кресло, как только наткнулся на меня. В-третьих, никаких трех тысяч при нем не было. Деньги подменил не он. Думай дальше.
— Ты не ответил на мой вопрос, — упрямо напомнил Опалин. — Что за человек первый покупатель?
— А ты не догадался? Перекупщик, конечно. Некий Арунянц.
— А Войтинский чем занимается?
