Последний удар барабана. Тишина. Всего несколько секунд. И вышедшие вперед аркебузиры дали общий слитный залп во все четыре сотни «стволов». От чего тверская конница, все еще мявшаяся в нерешительности, дрогнула, поскакав к переправе со всей возможной скоростью.
Иоанн отправился ее преследовать. Да и Оболенский от опушки, все поняв, не стал медлить. Однако особой жатвы собрать не удалось.
На ту сторону Иоанн лезть не стал, опасаясь плена. Ведь там собралось вторая половина тверского войска. А потому он сильно не наглел. Оболенский же попросту не успел.
А потом со стороны тверского войска подтянулись немногочисленные конные ратники с луками, которыми они могли немало бед наделать при форсировании водной преграды. И пришлось подкатывать артиллерию, дабы их шугануть.
– Доложить о потерях, – отдал распоряжение король, поняв, что бой закончился окончательно.
Оболенский было вскинулся, не привыкший к такого рода командам. Но подчинился. И отправился выяснить сколько в королевской дружине живых да целых осталось. Благо, что рассеявшиеся и разбежавшиеся потихоньку подтягивались обратно.
Иоанн же злился. На себя. Он видел – на месте сшибки лежало до полусотни его всадников. Много. Слишком много. Непозволительно много. Если бы он не поспешил. Если бы подумал, прежде чем скакать в лихую атаку, такого бы не было…
1473 год – 3 июня, Тверь
Тверь встретила короля Руси мрачно и безрадостно. Тут шло все к одному. И мерзкий дождь, зарядивший накануне. И закрытые ворота с хмурыми лицами защитников. И покинутый посад, в котором нечего было грабить. Даже частично разобранный, но толком не успели. Спешили видно. Хорошо хоть не сожгли.
– Как же это все не вовремя… – раздраженно бурчал Иоанн, вышагивая под навесом. – Из-за этого треклятого дождя не постреляешь.
– Может быть соорудить навес над орудиями? – Поинтересовался командир артиллерии – Петр. Старший сын плотника, прибившийся к войску из-за способностей к учебе и в особенности математике.
– Влажность воздуха очень высока. Это ведь не ливень идет. Видишь какая водяная взвесь всюду. Словно и не дождь, а какая-то мерзкая пыль, которая просто висит в воздухе. Порох отсыревать станет прямо сразу. Вон – одежда вся насквозь даже под навесом.
– Ну… – попытался было сказать что-то Петр, но не стал, так как никаких мыслей в голову ему не пришло. Он хотел было предложить жаровни под тем навесом поставить, но передумал, поняв опасность открытого огня рядом с порохом.
