Банд пожал плечами и ничего не ответил.
— Я умышленно напоминаю, сколько производится в этих странах бумаги и картона на душу населения. Получится довольно любопытная картина. В Канаде — сто тридцать пять килограммов, в Швеции — сто двадцать семь, в Финляндии — семьдесят восемь, в Советском Союзе — около семнадцати. У нас в Штатах — двести семь!
Банд наполнил коньячные рюмки, кивнул на вазу с фруктами:
— Ты или очень умен или глуп. Чего ради решил заниматься подобными подсчетами?
— Пытаюсь мыслить по-русски. Иногда это полезно. Исходя из этих расчетов, наверное, можно прикинуть мировую потребность на нашу бумагу и целлюлозу.
— Тогда продолжай, — сказал Банд таким тоном, что Кларк не понял, одобрил или забраковал партнер начало предстоящего доклада.
— Джо! Международные рыночные цены на бумагу продержатся многие годы. На кордную целлюлозу могут и подскочить. Двадцатый век — век большой пропаганды! — воскликнул Кларк. — А что, если вложим часть капиталов в строительство двух, трех заводов и построим их в том же темпе, как миссурийский?!
Кларк, действительно, верил, что СССР в деле производства кордной целлюлозы на каком-то отрезке времени несерьезный противник. Он рассудил: у Советов есть водоемы, лес, оборудование. Нет должной хватки. Наглядный пример — строительство на Байнуре. Низкие темпы, производственная шумиха, распри, дискуссии, жалобы, оправдания, десятки других причин надолго затянут строительство завода. После пуска надо освоить само производство, достичь проектных мощностей…
Те тридцать граммов коньяку, которые были в рюмке, Банд мог смаковать и четверть часа. В свое время он делал бизнес в Корее и на черном рынке в Италии, на рудниках Конго и на строительстве американских баз в Панаме. Много пил, нажил себе язву двенадцатиперстной кишки, с трудом, но вылечился. Теперь пьет не столь для желудка, сколь для души.
— Джо, я сейчас говорю только о кордной целлюлозе. В этом деле русские не по кольцу подбирают алмаз, а по алмазу делают кольцо. В конце концов они преуспеют. С вискозной у них идет проще. — Кларк выдержал паузу. — Что, если, действительно, их кордная будет по качеству лучше? Как посмотрит на это?.. — Кларк не договорил, картинно вознес глаза к потолку.
Банд понял, что имел в виду Кларк. Изменив привычке последних лет, он осушил разом порцию коньяку. Его тонкие губы с морщинками по углам плотно сомкнулись, глаза смотрели помимо Кларка.
— Я вижу, Гарри, ты ударился в политику, а это дело Белого Дома. Пока твой доклад не произвел на меня впечатления. Вряд ли следует выступать с конъюнктурным обзором. То, что ты собираешься говорить, руководству компании известно. Кто может поручиться, насколько точны твои данные? Конъюнктура быстро меняется. Второе: зачем мне знать, чего и сколько приходится на душу населения. Оригинальничаешь? Есть страны цивилизованные, которым нужны целлюлоза и корд, а есть и такие, которые будут долго еще обходиться без туалетной бумаги. — Он засмеялся сухо жесткими уголками губ. — И корд и бумагу нам не придется продавать десяткам стран. Третья: цены на международном рынке никто заранее не может определить. Поэтому в свободном мире и существует свободная конкуренция. И еще: ты упираешь на кордную целлюлозу и забываешь, что наши противники в самих Штатах достигли многого в получении корда из синтетических смол. Вбить деньги на строительство новых заводов и обанкротиться, надо быть гениальным дураком. Подобные рекомендации компания может рассудить как глупость и верхоглядство… А впрочем, я готов тебя выслушать до конца.
