Не успел Миша обрести твердость в голосе, как Червонный хихикнул, Склизкий и Зуб рассмеялись погромче и сразу же кто-то сидящий за ними крикнул:
— Нашел товарищей!
— Я говорю, что мы пришли к вам за тем, чтоб рассказать, где вы и что здесь за стройка.
— Скажи, начальник, скажи, — вставил Зуб. — Больно темные мы…
— Наша стройка — это одна из замечательных строек Сибири!
— А девчонки у вас невежливые, — громко зевнув, констатировал Склизкий.
— Об отношении к девушкам поговорим потом. Ясно?! — повысил голос Миша.
— Зачем потом? Давай сейчас! Нам это больше подходит.
— Давай! — закричал кто-то из-за спины Червонного.
— Давай!
Люда Бежева отступила за Таню. Как не хотелось идти ей сюда, к этим хулиганам. Таня забыла, кто перед ней. Гнев охватил ее. Так бы и наплевала в эти нахальные морды, что в первом ряду. Жора Червонный, оставив в покое ногти, мерил ее наглым взглядом. Этот взгляд красноречивей всего раскрывал его мысли.
— Я попрошу тишины, — сказал Миша.
Стоявший рядом староста, здоровенный мужчина лет тридцати пяти, крикнул раскатисто, басом:
— Хватит, робята, послушаем!
— Пускай говорит! — поддержал кто-то.
— Довольно! Наслушались!
Таня не вытерпела, шагнула вперед:
— Ну вот что, уважаемые. Приехали к нам на стройку — ведите себя, как люди!
— А мы что, кони?
— Похуже!
Таня не думала им грубить, но так получилось. Сразу же загалдели и закричали те, кто молчал до сих пор.
— Гони ее в шею, гони!
— Стерва нашлась.
Червонный вскочил, поднял руку:
— Спокойно, граждане, спокойно! Зачем такой резонанс? Пусть девочка выскажется!
— Да что с ними говорить, — повернулась Таня к Мише. — Не хотят вести себя как надо, завтра поставим вопрос перед дирекцией. Пусть их отправят туда, откуда взяли.
«Мероприятие» было сорвано. И Миша вдруг растерялся:
— Не волнуйтесь, девушки, не волнуйтесь.
Но Люда, напуганная до смерти, тащила Таню за руку:
— Идем, идем…
Тане ничего не оставалось, как последовать за подругой. А «граждане», надрывая глотки, давились смехом, улюлюкали вслед, свистели.
Миша экстренно собрал комитет комсомола.
— Очень плохо получилось, товарищ Коренева, очень плохо. Надо иметь выдержку.
— Надо быть мужчиной! — отрезала Таня и покраснела. Она поняла, что хватила лишку.
Миша с ожесточением протирал очки, что с ним бывало в минуты сильных волнений.
— Значит, я во всем виноват? Так?
— Да что ты на самом деле пристал.
И Таня едва сдержалась, чтобы не заплакать.
Юрка Пат обвинил тоже Мишу:
— На такие дела кто с девчатами ходит?
