– Не переживайте, доберемся пешим ходом, – успокоил старика Максим, видя, что Большаков не на шутку растревожился.
– Обстановка как у вас?
– Рабочая, – хмыкнул парень, украдкой глянув на Остроушко. – Выдвигаемся к базе.
– Отлично. Держите меня на связи, я…
По монитору побежали полосы помех – связь отключилась. Динамик выдал злобное змеиное шипение.
– Магнитные возмущения, – пояснил Доцент, вертя в руках небольшой прибор с торчащими из него двумя антеннами.
– Надолго это? Без связи оставаться что-то не хочется.
– Не могу знать, – честно признался здоровяк. – Но судя по мощности импульса, часа на два, не меньше. Интенсивность очень большая.
– Ладно, – тяжело вздохнул Максим. – Давайте поскорее закончим уже с этим.
Команда согласилась с ним – оставаться надолго в Зоне ни у кого не было желания.
* * *
Своркина никто не боялся. Хоть и был он правой рукой самого шефа, но вместо трепетного уважения и страха вызывал он у подчиненных лишь усмешки, и только большая власть в его руках не давала в открытую шутить и издеваться над ним. Ниже среднего роста, с нелепой копной рыжих волос, зачесанных лихим вихром назад, круглым веснушчатым лицом и маленькими, с горошины перца, глазками, вызывал он только смех. И даже самому ему порой становилось противно от этой несуразной морды в зеркале. Постепенно это все переросло в крысиную злость, и к сорока годам Своркин окончательно превратился в того, кем теперь являлся, – злую шавку.
– Опять бездельничаете? – с порога спросил он, оглядывая подчиненных.
Наемники сидели в дежурке и пили чай. Праздновали день рождения своего бригадира. Шутили, вспоминали былые деньги. Еще до того, как устроиться к Петру Алексеевичу, но уже после Афгана, команда промышляла разными темными делами, и только всевышний уберег их тогда от клетки. А выживать как-то нужно было. Пара банок просроченных консервов да булка хлеба – обычный их рацион в то голодное время.
С устройством же к шефу в найм все пошло иначе. Появилась работа, появились деньги. Хорошие деньги. А остальное наемников не волновало. Тем и жили.
– От Петра Алексеевича поступило задание, – стараясь придать своему голосу важность, сообщил Своркин, заходя в комнату.
На него бойцы даже не обратили внимания, продолжая громко смеяться и травить байки.
– А ну тихо! – взвизгнул Своркин, испепеляя наемников яростным взглядом.
И снова – ноль эмоций в его сторону.
– Я сказал замолчать! Кузьмин, почему опять не слушаетесь? Бардак среди личного состава! – завопил посланник шефа, брызгая слюной.
